Три волшебных листочка

Мачеху от ее ответа еще пуще любопытство разбирает. Снова король ее останавливает:

– Любезная супруга! Дочь моя счастлива. До остального нам дела нет!

Пришлось мачехе язык прикусить. Но только король отвернулся, она опять за свое – спрашивает да спрашивает. Принцесса молчит, от ответов уклоняется.

Тогда мачеха хитростью взять решила: стала она детей расхваливать и говорит:

– Какие у тебя детки твои резвые, до чего же хороши! Одного я не пойму, почему у тебя глаза голубые, а у них – карие. Верно, сынки твои с дочкой в отца пошли?

– Да и я так думаю! – сказала принцесса.

– Что значит, думаешь? – сказала мачеха. – Так значит, ты не знаешь, какие у твоего мужа глаза? Неужели ты никогда его не видела?

Поняла тут принцесса, что проговорилась. Побелела она сперва как снег, потом вспыхнула как маков цвет. А мачеха ей и говорит:

– Бедная девочка! Видно, не дозволяет тебе твой муж на него взглянуть? Может, он и не человек вовсе, а тролль?

Расплакалась принцесса:

– Нельзя мне на него смотреть, хоть и хочется узнать каков он.

– А он ничего и узнает, – уговаривает принцессу мачеха. – Дай мне только время поразмыслить.

Три дня веселились гости. Затосковала принцесса по дому. Вдруг, откуда ни возьмись, – стук-постук – карета золотая катит, карету шестерка вороных везет. Распрощалась принцесса с батюшкой, с мачехой, с сестрицами, с мужьями сестриц, с гостями. Но только она в карету сесть собралась, подходит к ней мачеха, в покои к себе ведет и шепчет:

– Милое дитятко, я придумала, как беде твоей помочь. Вот тебе свеча. Зажги ее, когда муж уснет. И смотри же не разбуди его!

Поблагодарила мачеху принцесса, взяла свечу и к карете побежала. Села она в карету, сыновей рядом, по левую и по правую руку, а дочку на колени посадила. Помчались они опять по горам, по долам, вверх-вниз, вверх-вниз. Не успела принцесса оглянуться – а карета уже к ореховому дереву подъезжает. Только принцесса с детьми на луг зеленый ступила, глядь – вороных и кареты как не бывало! И вот они уже в подземном зале стоят. Тут разом свечи и огонь в очаге зажглись, золотые листочки заиграли, запели. Только не радуют её больше волшебные листочки. И не мил ей замок в Подземном королевстве. Из головы мачехины слова не идут. Вовсе она покоя лишилась. Вернулся вечером принц Хатт домой и сказал:

– Всё это время я о тебе и о детях наших думал!

И слова его принцессе тоже не в радость. А ночью, как только принц Хатт заснул, зажгла принцесса свечу, ладонью ее прикрыла и тихонько к его ложу подошла. И увидела принцесса, что муж ее не тролль, а человек необыкновенной красоты! Такого ей встречать не ещё не приходилось. Обрадовалась принцесса, обо всем на свете забыла. И тут вдруг капля воска мужу ее на руку упала. Испугалась принцесса, хотела было свечу задуть, но было уже поздно.

Проснулся принц, глаза карие открыл и сразу понял, что жена его натворила. В тот же миг смолкли золотые листочки, дерево ореховое исчезло, а замок в Подземном королевстве горным ущельем обернулся. В ущелье том принц Хатт с принцессой и с тремя малолетними детьми одни в кромешной тьме стоят. Под ногами у них змеи ползают и лягушки с жабами прыгают.

– Что же ты, жена, наделала! – печально прошептал принц. – Если б ты подождала еще три месяца, я бы от ведьминых чар избавился. А теперь я ослеп и никогда больше тебя не увижу. Вот и кончилось наше счастье!

Зарыдала принцесса и стала просить мужа:

– Прости меня!

– Прощаю тебя! – ответил принц. – Видно, испытание оказалась для тебя непосильным. Что сделано, того не воротишь. Я теперь обречён на погибель, а ты возвращайся к отцу. И детей с собой возьми: он о них позаботится. Спасибо за счастье, что мне подарила!

Еще горше зарыдала от слов его принцесса:

– Дурно я поступила, это верно. Но я жена твоя и на всегда с тобой останусь, не брошу тебя в беде!

Взяла она слепого мужа за руку, другую руку старшему сыну протянула, младший за подол ее платья уцепился, а дочку принц на спину посадил, и пошли они по белу свету. Шли, шли, и вдруг перед ними глухой дремучий лес стеной встает, конца-краю ему не видно. По лесу тропка зеленая вьется. Пошли принц с принцессой той тропкой; час идут, другой идут, принц Хатт спрашивает:

– Жена, видишь ли ты что-нибудь?

А она ему в ответ:

– Ничего, кроме леса дремучего и деревьев зеленых.

Пошли они дальше; час идут, другой идут, принц Хатт снова спрашивает:

– А теперь, видишь ли ты что-нибудь?

А она ему в ответ:

– Ничего, кроме леса дремучего и деревьев зеленых.

Пошли они дальше; час идут, другой идут, принц Хатт в третий раз спрашивает:

– А теперь видишь ли ты что нибудь?

– Вижу, – отвечает принцесса, – замок огромный-преогромный, крыша медная – так и сверкает!

– Наконец-то! – обрадовался принц. – Это замок моей старшей сестры. Поклонись ей от меня, пусть позаботится о старшем нашем нашем сыне, пока ты за ним не вернешься. И скажи сестре: ни мне в замок ее войти нельзя, ни ей ко мне выйти. Если сестра запрет этот нарушит, мы с тобой больше никогда не сможем увидеться.

– Сделаю, как говоришь, – пообещала принцесса.

Взяла она старшего сына за руку и в замок под медной крышей вошла. Поклонилась золовке-королеве и рассказала обо всем, что с ними приключилось. Обняла принцессу королева и говорит:

– Буду твоему сыну вместо родной матери.

Поцеловала принцесса старшего сына и к дверям пошла. Золовка проводить ее хочет, с братом встретиться.

– Милая золовушка! – просит принцесса. – Не иди за мной, а то нам с принцем никогда больше не свидеться!

– Что ты! – испугалась королева. – Неужели я еще большую беду на вас навлеку? Прощай, счастливого тебе пути!