Иван Утреник

– Ну, смотри ж, чтоб слово сдержала! Собрались они и пошли. Отошли немного, Иван оглянулся назад, посмотрел на дворец:
– Эх, жалко бросать столько золота: оно бы дома нам пригодилось.
Тогда царевна вынула платочек, дала ему.
– Махни, – говорит, – этим платочком трижды слева направо.
Махнул Иван платочком, и вмиг весь дворец в золотое яйцо свернулся. Удивляется Иван, а царевна и говорит:
– Коль захочешь опять иметь такой дворец, то махни трижды этим платочком справа налево…
Положил Иван платочек и яйцо в карман, и пошли они дальше, к серебряному дворцу. Взяли с собой среднюю царскую дочь. Иван и ее дворец положил в карман. Дошли они до медного дворца – забрали старшую дочь, а Иван и медный дворец положил себе в карман. “Запас беды не чинит”, – думает.
Подошли они к норе, через которую Иван в Кащеево царство спускался. Посадил он старшую царевну в корзину и дернул за ремень – корзина вверх и поднялась.
– Молодцы мои братья, – радуется Иван, – ждут меня там!
Подняли они так вот еще двух сестер. Подошел черед Ивану Утренику. А завистливый Вечерник и говорит брату:
– Зачем нам Утреник? Как узнает царь, что он его дочек вызволил, отдаст ему полцарства и самую красивую дочь в жены. А нам что достанется? Лучше скажем, что это, мол, я его дочек вызволил, а ты помогал. Ну, а с тобой я поделюсь по-братски.
Уговорились они так и оставили меньшого брата под землей.
Ждал, ждал Иван Утреник корзину, да так и не дождался. “Вот тебе и братья! – думает Иван. – Изменники, а не братья!”
Погоревал он и пошел бродить по подземному царству. Идет и идет, а тут вдруг такая буря поднялась, что хоть пропадай. Спрятался он под густой дуб. Стоит там и вдруг слышит – пищат на дубе в гнезде птенчики: дождь с градом так и бьет их!
Пожалел Иван птенчиков. Взобрался на дуб и накрыл их своей свиткою. И только он собрался слезть назад, вдруг слышит – что-то наверху шумит, аж ветер на семь верст свистит.
Прилетает к гнезду лазоревая птица Нагай, заметила, что Иван прикрыл ее гнездо от града, и говорит ему:
– Не знаю, добрый человек, как мне тебя и отблагодарить за то, что ты детей моих от смерти спас.
– Вынеси меня, – говорит Иван, – на нашу землю.
– Охотно вынесу. Только достань мне бочку воловьего мяса да бочку воды родниковой. Знаешь, мне часто придется по пути подкрепляться, ты ведь нелегкий!..
– А где же мне достать все это?
– Ступай за огненную реку. Живет там слепой дед. У него много волов.
Направился Иван к слепому деду. Говорит дед:
– Дам тебе, хлопец, бочку мяса и бочку воды родниковой, только попаси одно лето моих волов. А то я слепой, мне трудно за ними бегать.
Иван согласился и остался у слепого деда пастухом.
– Всюду паси их, – говорит дед, – только на луг старой ведьмы бабы Яги не гоняй, а то она погубит тебя… Я погнал раз волов к ней на луг, а она мне за это глаза выколола. Тридцать лет не вижу я свету белого.
– Ничего, – говорит Иван, – как-нибудь и с ведьмой управимся.
Ссучил он себе проволочный кнут, взял булаву и погнал дедовых волов на ведьмин луг.
Только он их пригнал, вдруг видит – мчится баба Яга в ступе, толкачом погоняет, метлой след заметает.
– Кто это тебе дозволил, – кричит баба Яга, – волов на моем лугу пасти? Вот я тебе сейчас глаза выколю, ты и луга моего и свету белого больше не увидишь!
Замахнулась ведьма железным толкачом и кинулась на Ивана. А Иван как хлестнет ее проволочным кнутом, как огреет булавой – так у ведьмы у самой глаза на лоб полезли. Бил, бил Иван ведьму, пока она пощады просить не стала.
– Верни, – говорит ей Иван, – деду глаза, тогда отпущу тебя.
– Верну, только отпусти. В моей избушке стоят две склянки: с целящей и живою водой. Ты возьми их, помажь деду глаза – он и прозреет.
– Нет, – говорит Иван, – я не верю тебе – ты обманешь. Идем вместе.
Взяли они те скляночки да и пошли к деду. Помазал Иван деду глаза целящей водою – выросли у деда новые глаза; помазал живою – стали они видеть.
Дед так обрадовался, что не знает, как и благодарить Ивана.
– Забирай, – говорит, – хоть половину моих волов и ступай куда тебе надобно. Я уж сам теперь буду пасти.
– А если ведьма опять тебе глаза выколет? Дед испугался:
– Может и выколоть: она баба скверная! Ведь это жена самого Кащея!
– Ах так! – говорит Иван. – Тогда я сделаю с ней то же, что и с Кащеем.
Добил он бабу Ягу, сжег ее, а пепел по ветру развеял. Потом зарезал двух волов, наложил в бочку мяса, в другую налил воды родниковой и пошел к птице Нагай.
– Подвяжи, – говорит птица, – бочку с мясом мне под правое крыло, а с водой – под левое. А сам садись ко мне на спину. Да смотри: как только я поверну голову направо – бросай мне кусок мяса, а как поверну налево – давай мне ковш воды.
Сделал Иван все, как птица сказала, сел и полетел.
Мчит Ивана птица Нагай вверх по темной норе, а он только успевает кормить ее свежей говядиной, родниковой водой поить.
Бросал он ей мясо, бросал и все наконец перебросал. Поворачивает птица голову направо, а Иван дает ей вместо мяса ковш воды. “Нет, – крутит она головой, – не хочу воды, ты мне мяса подавай!”
Видит Иван – задыхается птица Нагай, а уже и до верху-то недалеко, даже небо светится.
“Что делать?” – думает Иван. Взял он нож, отрезал кусок мякоти со своей правой ноги и кинул птице. Проглотила птица, только поглядела с удивлением на Ивана. Потом повернула голову налево и запила водой родниковой.
Пролетела она немного и опять стала задыхаться. Тут Иван, не долго думая, отрезал кусок мякоти с левой ноги. Запила птица водой и – вылетела на белый свет.
– Ну, выбрались кое-как, – говорит птица Нагай. – Слезай теперь на землю.
– Не могу, – говорит Иван.
– Почему?
– Да видишь, ноги-то у меня какие… Посмотрела птица Нагай – и правда: ноги у Ивана израненные…
– Я вижу, – говорит она, – последние куски не такие были. Ну, ладно, теперь они мне не нужны.