Крошка Нильс Карлссон. Астрид Линдгрен

Бертиль стоял у окна и смотрел на улицу. Там было противно, холодно и сыро. Начинало смеркаться. Бертиль ждал, когда мама с папой вернутся домой. Он замечал их издали, от самого уличного фонаря. Он с таким напряжённым вниманием смотрел на этот фонарь, что даже странно было, почему родители до сих пор не показываются, ведь он так их ждёт.

Мама почти всегда приходила чуть-чуть, раньше папы. Но, конечно же, ни один из них не мог прийти домой, пока на фабрике не закончится их смена. Каждый день мама с папой уходили на фабрику, и Бертиль сидел дома один. Мама оставляла ему обед, чтобы он мог поесть, когда проголодается. А вечером, когда мама с папой приходили с работы, они ужинали все вместе. Но вот обедать в одиночестве было ни капельки не интересно. А представляете, какая скучища – целый день слоняться по квартире? И даже не с кем поболтать. Ну, разумеется, он мог выйти во двор, поиграть с ребятами, если бы захотел, но сейчас, осенью, была такая нудная погода, что все дети сидели по домам.

А время тянулось так медленно! Бертиль не знал, чем заняться. Игрушки ему давно надоели. Да и было их не так уж много. А все книжки в доме он просмотрел от корки до корки. Читать он ещё не умел. Ему исполнилось всего шесть лет.

В комнате было холодно. Утром папа натопил кафельную печку, но сейчас, после обеда, тепло уже почти всё исчезло. Бертиль замёрз. В углах комнаты сгущалась темнота. Но мальчику не приходило в голову зажечь свет. Делать было нечего. Жизнь казалась до того печальной, что Бертиль решил прилечь ненадолго в постель и поразмыслить обо всей этой печали. Он не всегда был так одинок. Раньше у него была сестра. Её звали Мэрта. Но однажды Мэрта пришла домой из школы и заболела. Она проболела целую неделю. И умерла. Слёзы брызнули у Бертиля из глаз, когда он подумал о Мэртэ и о том, какой он теперь одинокий. И тут вдруг он услышал это.  Он услышал под кроватью семенящие шажки. «Не иначе как привидение», – подумал Бертиль и перегнулся через край кровати, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть. Он увидел нечто потрясающее. Под кроватью стоял маленький, ну да, малюсенький и притом совсем как настоящий, мальчик. Ростом не выше пальца.

– Привет! – сказал мальчик с пальчик.

– Привет, – смущённо ответил Бертиль.

– Привет-привет! – повторил малютка.

И оба на миг замолчали.

– Ты кто такой? – спросил, опомнившись, Бертиль. – И что ты делаешь у меня под кроватью?

– Я домовой. Меня зовут Крошка Нильс Карлссон, – ответил маленький мальчик. – Я здесь живу. Ну, не прямо под кроватью, а этажом ниже. Видишь вход вон там в углу?

И он показал пальцем на крысиную нору.

– Ты давно здесь живёшь? – снова спросил Бертиль мальчика.

– Да нет, всего дня два, – ответил малютка. – Я родился под корнем дерева в лесу Лильян, но, знаешь, когда приходит осень, жизнь на лоне природы становится просто невыносимой, только и мечтаешь о том, чтобы переселиться в город. Мне так повезло: я снял комнату у одной крысы, которая переехала к сестре в Сёдертэлье. А иначе!.. Ты же знаешь, сейчас просто беда с маленькими квартирами.

Да, действительно, Бертиль слышал об этом.

– Квартира, правда, не обставлена, – объяснил Крошка Нильс Карлссон. – Но это даже лучше. Не надо платить за меблировку. Тем более, когда есть кое-какая своя мебель… – добавил он после некоторого молчания.

– А у тебя есть своя мебель? – спросил Бертиль.

– Нет, вот этого-то у меня как раз и нет, – озабоченно вздохнул домовой.

Он поёжился и заметил:

– Ух, и холодно у меня внизу! Но и у тебя здесь, наверху, не теплее.

– Да, ты представляешь! – откликнулся Бертиль. – Я замёрз как собака.

– Кафельная-то печка у меня есть, – продолжал Нильс Карлссон. – А вот дров нет. Дрова нынче очень дорогие.

Он замахал руками, чтобы согреться. И посмотрел на Бертиля ясным взглядом.

– А что ты делаешь целыми днями? – спросил он.

– Да совсем ничего не делаю, – ответил Бертиль. – То есть ничего особенного.

– Я тоже, – сказал крошка-домовой. – Вообще-то очень скучно всё время сидеть одному, как ты считаешь?

– Очень скучно, – поддержал его Бертиль.

– А ты не мог бы зайти ко мне на минутку? – оживлённо спросил домовой.

Бертиль рассмеялся.

– Ты что, в самом деле думаешь, что я могу спуститься к тебе через эту дыру? – сказал он.

– Нет ничего проще, – заверил его малыш. – Тебе нужно только нажать на этот гвоздь, рядом с дырой, и сказать вёртыш-вёртыш-перевертыш . И ты станешь таким же маленьким, как я.

– Это правда? – засомневался Бертиль. – А как же я тогда снова стану большим, когда придут мама с папой?

– Точно так же, – успокоил его домовой. – Опять нажимаешь на гвоздь и говоришь вёртыш-вёртыш-перевёртыш.

– Странно, – сказал Бертиль. – А ты можешь стать таким же большим, как я?

– Нет, я не могу, – признался домовой- Жаль, конечно. А как всё-таки было бы здорово, если бы ты заглянул ко мне на минутку.

– Ладно уж, – сказал Бертиль.

Он заполз под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь рядом с крысиной норой и сказал вёртыш-вёртыш-перевёртыш.  И правда, Бертиль вдруг стал таким же маленьким, как Крошка Нильс Карлссон.

– Ну что я говорил! Можешь называть меня просто Ниссе, – сказал домовой и протянул вперёд руку. – А теперь прошу ко мне в гости!

Бертиль чувствовал, что происходит что-то неслыхано интересное и удивительное. Он просто горел нетерпением поскорее войти в тёмную нору.

– Осторожнее на лестнице, – предупредил Ниссе. – Там в одном месте перила обрываются.

Бертиль стал медленно спускаться вниз по маленькой каменной лестнице. Надо же, он и не подозревал, что здесь есть лестница. Она привела их к запертой двери.

– Подожди, я сейчас зажгу свет, – сказал Ниссе и повернул выключатель. На двери висела табличка, на ней аккуратным почерком было выведено: «Домовой Нильс Карлссон».

Ниссе открыл дверь, повернул другой выключатель, и Бертиль вошёл в его жилище.

– У меня здесь довольно уныло, – сказал Ниссе, как бы извиняясь.

Бертиль огляделся по сторонам. Комната оказалась маленькой и холодной, с одним окошком и кафельной печкой в углу.

– Да, здесь могло бы быть поуютнее, – согласился он. – А где ты спишь ночью?

– На полу, – ответил Ниссе.

– Ой, разве тебе не холодно на полу? – воскликнул Бертиль.

– Ещё бы! Будь уверен. Так холодно, что каждый час я вынужден вскакивать и бегать, чтобы не замёрзнуть до смерти.

Бертилю стало очень жаль Ниссе. Сам-то он не мёрз по ночам. И вдруг ему в голову пришла одна идея.

– Какой же я глупый! – ахнул он. – Уж дров-то я, по крайней мере, могу раздобыть.

Ниссе крепко схватил его за руку.

– Неужели ты сможешь их достать? – воскликнул он.

– Конечно, – ответил Бертиль. И, озабоченно добавил:

– Но самое ужасное, что мне не разрешают зажигать спички.

– Ничего, – убеждённо сказал Ниссе, – Ты только достань дрова, а огонь я и сам разведу.

Бертиль кинулся вверх по лестнице, прикоснулся к гвоздю и… вдруг забыл, что надо сказать.

– Что я должен сказать? – крикнул он Ниссе.

– Всего лишь  вёртыш-вёртыш-перевёртыш.

– Всего лишь вёртыш-вёртыш-перевёртыш,  – повторил Бертиль, нажимая на гвоздь. Но никакого превращения не произошло. Бертиль как был маленьким, так и остался.

– Да нет же, скажи вёртыш-вёртыш-перевёртыш  и больше ничего, – крикнул Ниссе снизу.

– Вёртыш-вёртыш-перевёртыш и больше ничего,  – повторил Бертиль. Но всё осталось по-прежнему.

– Ой-ой! – закричал Ниссе. – Не говори ничего, кроме вёртыш-вёртыш-перевёртыш.

Тогда Бертиль наконец понял, произнёс вёртыш-вёртыш-перевёртыш  и снова стал большим, да так быстро, что стукнулся головой о кровать. Он мигом выполз из-под кровати и помчался в кухню. Там, на плите, лежало много обгорелых спичек. Он разломал спички на мелкие-мелкие кусочки и сложил их в штабеля рядом С крысиной норой. Потом снова стал маленьким и крикнул Ниссе:

– Помоги мне перенести дрова!

Потому что теперь, когда Бертиль опять был маленьким, он не мог один снести вниз все дрова разом. Ниссе тут же примчался на помощь. Мальчики с трудом перетащили дрова в его комнату и свалили их на пол у кафельной печки. Ниссе даже запрыгал от радости.

– Настоящие первосортные дрова, – сказал он.

Он набил ими полную печку, а те дрова, что в неё не вошли, аккуратно сложил рядом в углу.

– Смотри! – сказал Ниссе.

Он уселся на корточки перед печкой и стал дуть в неё. Тотчас же в печке стало потрескивать и разгорелся огонь!

– А ты практичный, – заметил Бертиль. – Так можно сэкономить много спичек.

– Конечно, – подтвердил Ниссе. – Какой прекрасный огонь, какой огонь! – продолжал он. – Мне никогда ещё не было так тепло, разве что летом.

Мальчики уселись на пол перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу свои замёрзшие руки.

– У нас ещё много дров осталось, – удовлетворённо, сказал Ниссе.

– Да, а когда они кончатся, я принесу тебе новых сколько угодно, – заверил его Бертиль.

Он тоже был доволен.

– В эту ночь я не так сильно замёрзну! – обрадовался Ниссе.

А что ты обычно ешь? – спросил Бертиль через минуту.

Ниссе покраснел.

– Да так, всего понемножку, – произнёс он неуверенно. – Что удастся раздобыть.

– А что ты ел сегодня? – поинтересовался Бертиль.

– Сегодня? – переспросил Ниссе. – Сегодня вообще ничего не ел, насколько я помню.

– Как? Ты же, наверное, ужасно голоден? – воскликнул Бертиль.

– Н-да, – смущённо ответил Ниссе. – Просто ужасно голоден.

– Дурачок! Что же ты мне сразу не сказал? Я сейчас принесу!

– Если ты и это сможешь… – Ниссе даже задохнулся, – если ты действительно раздобудешь мне что-нибудь поесть, я буду любить тебя всю жизнь!

Но Бертиль уже карабкался вверх по лестнице. Одним духом произнёс он вёртыш-вёртыш-перевёртыш –  и стремглав помчался в кладовую. Там он отщипнул малюсенький кусочек сыра, малюсенький кусочек хлеба, намазал хлеб маслом, взял одну котлетку, две изюминки и сложил всё это у входа в крысиную нору. Потом снова сделался маленьким и крикнул:

– Помоги мне перенести продукты!

Можно было бы и не кричать, так как Ниссе уже поджидал его. Они снесли вниз всю провизию. Глаза у Ниссе сияли как звёзды. Бертиль почувствовал, что и сам проголодался.

– Начнём с котлетки, – сказал он.