Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями (иллюстрации Диодорова). Сельма Лагерлёф

На первой странице крупными буквами было выведено:

«История города Упсала».

«И про что ото он мог столько написать?» – подумал Удачник.

Он прочел одну страницу, вторую, третью и забыл обо всем на свете. сидя над этими истрепанными листками.

Каждый день проходил он мимо городского собора и ничего не знает о нем.

А теперь этот собор словно ожил. Ожили короли, погребенные под его каменными плитами. Ожили люди, которые его построили, хоть и прошло с тех пор немало веков.

Без этого собора нельзя было даже представить себе города. Да разве могло что-нибудь случиться с этой каменной громадой? А ведь когда-то собор был разрушен пожаром. Удачнику почудилось, что со страницы рукописи, над которой он склонился, несется тревожный набат и встает огненное зарево.

И библиотеку, в которую Удачник ходил чуть не каждый день, он увидел как будто первый раз в жизни. Из каких только стран сюда не попадали книги, в переплетах из кожи и резного дерева, с застежками и без застежек!

Каждый год, в феврале, он бродил по ярмарке и покупал в лавках всякие безделицы.

А ведь ярмарка эта могла бы уже в трехсотый раз отпраздновать свой день рождения. И Удачнику, пока он переворачивал страницы, казалось, что он сам поет и пляшет вместе с веселой толпой в старинных одеждах на самой первой ярмарке, которая шумела здесь ровно триста лет тому назад.

Только бой башенных часов заставил его вспомнить, что ему пора собираться на экзамен.

Удачник вскочил, бросился в чуланчик, где висел его самый лучший костюм, потом в прихожую – там стояли его новые ботинки, снова вбежал в комнату за своей студенческой шапкой… и вдруг остановился на пороге как вкопанный.

Пока он суетился и бегал взад-вперед, ветер распахнул окно, перепутал, переметал все листки рукописи и понес их над крышей.

Забыв про свой парадный костюм, Удачник бросился до гонять ветер. Хорошо еще, что его комната была на самом чердаке! Он перемахнул через подоконник и был уже на крыше.

А ветер словно смеялся над бедным Удачником: то подбросит листки, то закружит, а то вдруг дунет, да так, что белая бумажная стая разлетится во все стороны.

Удачник прямо из сил выбился, а поймал только два или три обрывка.

Чуть не плача, вернулся он в свою комнату, И вдруг прямо против его окна на крышу уселся ворон – огромный, черный, глаза злые, хитрые. Сел и закаркал.

У неудачливого Удачника совсем упало сердце.

Ведь ворон каркает не к добру. Одна беда уже свалилась на него. А за первой и вторая нагрянет.

Так и случилось.

Он чуть не опоздал на экзамен. На все вопросы отвечал невпопад, и кончилось дело тем, что он получил двойку.

Медленно брел несчастный Удачник домой.

А Неудачник уже поджидал его у ворот.

– Ты еще не прочел? – спросил он с тревогой.

– Мне не до тебя было, я готовился к экзамену. Не все ведь такие бездельники, как ты, – сказал Удачник.

Он нарочно говорил так грубо, чтобы поскорее избавиться от товарища. Как он скажет ему, что случилась такая беда, какой даже этот Неудачник никогда не знал?

А Неудачник подумал: «Наверное, мое сочинение никуда не годится, вот он со мной и не хочет разговаривать. Нет, ни в чем, видно, нет мне удачи!»

На другой день, чуть только злосчастный Удачник вышел из дому, ему повстречался Неудачник.

– Ты что подстерегаешь меня? – сердито сказал Удачник. – Когда прочитаю, сам к тебе приду, а ходить за мной следом – нечего.

– Нет, нет, я не тороплю тебя. Я только вот что хотел сказать, – робко проговорил Неудачник, – если ты увидишь, что мое сочинение никуда не годится, ты можешь выбросить его или сжечь.

Удачник ничего не ответил и прошел мимо. А Неудачник теперь не сомневался, что вся его работа была пустой потерей времени.

«И говорить-то о ней – только время терять!» – со стыдом подумал Неудачник.

На третий день Удачник совсем не выходил из дому. Слова, сказанные Неудачником, не переставали звучать у него в ушах: «Если ты увидишь, что мое сочинение никуда не годится, ты можешь выбросить его или сжечь…» А если сказать, что я так и сделал?.. Никто ничего не узнает… И сам Неудачник не узнает…»

Весь день он ходил из угла в угол по своей комнате, и каждый раз, когда поднимал голову, он видел ворона, который неподвижно сидел против его окна.

– Ах, какой я несчастный, какой несчастный! – громко воскликнул Удачник. – Мухе и той живется лучше, чем мне! Вот если бы стать мухой! Или кузнечиком… Ком угодно, только бы избавиться от беды.

– Кар-р-р! Кар-р-р! – закричал вдруг ворон и, тяжело взмахивая крыльями, полетел прочь.

Прошел еще один день, а несчастный Удачник не мог ни на что решиться.

«Нет, лучше всего сказать правду, – думал он. – Но ведь этот Неудачник не поверит мне. Он непременно решит, что я только из жалости хвалю его сочинение, а что на самом деле – оно никуда не годится, и я сжег его. И что историю про ветер я просто выдумал… А если он даже поверит – так будет еще хуже. Ведь его труд, который мог бы прославить его, погиб навсегда. Так, может быть, лучше ему думать, что его сочинение только того и стоило, чтобы его сожгли? Но как же я скажу это?.. Ах, что же мне делать? Что делать?» – думал в отчаянии Удачник.

И мысли его бежали по тому же самому кругу. Обмануть – нельзя. Сказать правду – невозможно. Не поверит ему товарищ – плохо. Поверит – еще того хуже.

Он метался по комнате, как зверь в клетке, то садился, то вскакивал, то снова садился и ничего не видящими глазами глядел в окно.

Под вечер он услышал скрипучее карканье.

– Опять этот ворон! – с тоской сказал Удачник. – Ну что ему от меня надо! Какую еще беду он мне накаркает!

А ворон взлетел на самый подоконник, и со спины его – прямо на стол – соскочил маленький, точно игрушечный, человечек.

Удачник так удивился, что на минуту забыл о всех своих неудачах.

– Эй! Кто ты такой? Может, ты гном? Но ведь гномы бывают только в сказках!

– Если бы только в сказках! – тихо сказал Нильс, вздыхая. – Я ведь был человек как человек, вот такой, как ты, только мальчик. А настоящий гном заколдовал меня. С тех пор я так и живу – не то человек, не то непонятно что…

– Да где ж ты живешь? – спросил Удачник.

– А я с птицами живу. Меня гусиная стая к себе взяла.

– Какой ты счастливый, – воскликнул Удачник. – Ах, если б я мог стать таким, как ты! Если бы и меня унесли отсюда перелетные птицы!

Тут ворон, который до сих пор молчал, подтолкнул Нильса крылом и радостно каркнул:

– Говор-р-ри! Говор-р-ри! Скор-р-рей говор-р-ри! «Вот оно что! Вот зачем Фумле-Друмле принес меня сюда! – подумал Нильс. – Неужели я сейчас снова стану человеком!..»

Он открыл рот и, замирая от волнения, начал:

– Стань передо мной, Как мышь перед горой…

И вдруг замолчал. Как будто забыл все колдовские слова.

– Говор-р-ри! Говор-р-ри дальше! – закаркал Фумле-Друмле.

Но Нильс только отмахнулся от него.

А Удачник, который ни о чем и не подозревал, наклонился над Нильсом и сказал:

– Ну, говори же, говори дальше! Я никогда не слышал таких стишков!

– И хорошо, что не слышал, – сказал Нильс.

– Дур-р-рак! Дур-р-рак! – закаркал Фумле-Друмле.

– Помолчи! – прикрикнул на ворона Нильс. Потом снова повернулся к Удачнику и спросил:

– А ты почему хочешь стать таким, как я?

– Потому что я самый несчастный человек на свете! – воскликнул Удачник. – Ты только послушай, что со мной случилось.

И он рассказал Нильсу, ничего не утаивая, о своей беде.

– Да, тут рад будешь на край света улететь, – согласился Нильс. – Но ведь Неудачнику-то от этого не станет легче!.. Послушай, я, кажется, смогу помочь твоему горю.

Он подбежал к ворону и стал что-то шептать ему на ухо.

– Дур-р-рак! Дур-р-рак! – закаркал в ответ ему Фумле-Друмле.

А Нильс все уговаривал и уговаривал ворона. Потом забрался к нему на спину, и они улетели – ворон и маленький человечек.

– Что это? – пробормотал Удачник, тряхнув головой. – Наверное, я спал и мне приснился сон?

Пока он раздумывал над этим, кто-то бросил в его окно несколько листков пропавшей рукописи.

И перед Удачником мелькнули черные вороньи крылья.

Весь вечер, до поздней ночи, собирал Нильс и Фумле-Друмле развеянные ветром листы и листок за листком приносили Удачнику. Они подбирали их на крышах и чердаках, па ветках деревьев и на дорожках сада, среди мусорной свалки и па колокольне собора. Куда только не заглядывали ворон и мальчик!

Одну страничку Нильс вытащил из собачьей будки. Фумле-Друмле вырвал какой-то исписанный листок прямо из рук торговца, когда тот свертывал из него кулек для орехов.

А счастливый Удачник расправлял, разглаживал каждую страницу и складывал их по порядку.

– Вот все и на месте! – сказал он наконец. – Спасибо тебе, маленький человечек! И тебе спасибо, ворон! Я думал, ты мне беду накаркаешь, а ты мне вот какое счастье принес!

Он схватил рукопись и, несмотря па поздний час, побежал к Неудачнику. Пусть и счастливый Неудачник порадуется своей удаче!

Фумле-Друмле и Нильс остались одни на крыше.

– Ну что ж, надо возвращаться восвояси, – сказал ворон Нильсу. – Прозевал свое счастье, на себя и пеняй.

– Да ты не сердись, Фумле-Друмле, – сказал Нильс. – Очень уж мне стало жалко и Удачника и Неудачника.

И вот наконец Нильс увидел родную деревню.

– Гляди, гляди, – крикнул он Мартину, – вон улица наша! Вон наш дом! Попросим Акку спуститься.

Но Акку не надо было просить. Она ведь была умная гусыня и сама понимала, как хочется Нильсу увидеть родной дом.

Она высмотрела за деревней заглохший пруд и приказала стае спускаться.

Нильсу не терпелось сейчас же побежать домой. Но он боялся встретиться с кем-нибудь на улице и решил подождать до вечера.

Когда совсем уже стемнело, он отправился в деревню. Мартин со своим семейством тоже пошел за ним. Он хотел показать жене и детям птичник, в котором провел свою молодость.

– Мы только взглянем разок и вернемся, – сказал Нильс старой гусыне.

К счастью, они никого не встретили, пока шли через деревню.

Вот и знакомый двор. Они осторожно прошмыгнули через калитку.