Разбойники

Жил-был поп с попадьей; у них была дочка Алёнушка. Вот этого попа позвали на свадьбу; он собрался ехать с женою, а дочь оставляет домоседкою.
– Матушка! Я боюсь оставаться одна! – говорит Алёнушка матери.
– А ты собери подружек на посиделки и будешь не одна. Поп и попадья уехали, а Алёнушка собрала подружек: много сошлось их с работою: кто вяжет, кто плетёт, а кто и прядёт.
Одна девица уронила невзначай веретено; оно покатилось и упало в трещину, прямо в погреб. Вот она полезла за веретеном в погреб, сошла туда, смотрит, а там за кадушкою сидит разбойник и грозит ей пальцем.
– Смотри, – говорит он, – не рассказывай никому, что я здесь, а то не быть тебе живой!
Вот вылезла она из погреба бледная-бледная, рассказала всё шёпотом одной подружке, та другой, а эта третьей, и все, перепуганные, стали собираться домой.
– Куда вы? – уговаривает их Алёнушка. – Постойте, ещё рано.
Кто говорит, что надо по воду идти, кто говорит, что ей надо отнести к соседу холст, – и все ушли. Осталась одна Алёнушка.
Разбойник услыхал, что всё приутихло, вышел из погреба и говорит ей:
– Здравствуй, красная девица, пирожная мастерица!
– Здравствуй, – отвечает Алёнушка.
Разбойник осмотрел всё в избе и вышел посмотреть ещё на двор, а Алёнушка тем временем поскорей двери заперла и огонь потушила. Разбойник стучится в избу:
– Пусти меня, а то я тебя зарежу!
– Не пущу; коли хочешь, полезай в окно! – А сама приготовила топор.
Только разбойник просунул в окно голову, она тотчас ударила топором и отрубила ему голову, а сама думает: скоро приедут другие разбойники, его товарищи; что мне делать? Взяла отрубленную голову и завязала в мешок; после притащила убитого разбойника, разрубила его на куски и поклала их в разные мешки и горшки.
Прошло ни много ни мало, приехали разбойники и спрашивают:
– Справился ли?
Они думали, что товарищ их жив.
– Справился, – говорит Алёнушка голосом разбойника, – вот два мешка денег, вот крынка масла, вот ветчина! – и подаёт приготовленные мешки и горшки в окно.
Разбойники забрали всё это – да на воз.
– Ну, поедем! – говорят они.
– Поезжайте, – говорит Алёнушка, – а я посмотрю, нет ли ещё чего.
Те и уехали.
Рассвело. Поп с попадьей воротились со свадьбы. Она и рассказала им всё, как было:
– Так и так, сама разбойников победила. А разбойники приехали домой, да как поглядели в мешки и в горшки, так и ахнули:
– Ах она такая-сякая! Хорошо же, мы её сгубим! Вот принарядились они хорошо-хорошо и приехали к попу свататься за Алёнушку, а в женихи ей выбрали дурачка, нарядили и его.
Алёнушка узнала их по голосу и говорит отцу:
– Батюшка, это не сваты, это те же разбойники, что прежде приезжали.
– Что ты врёшь? – говорит поп. – Они такие нарядные. А сам-то рад, что такие хорошие люди приехали свататься за его дочь и приданого не берут. Алёнушка плакать – ничего не помогает.
– Мы тебя из дому прогоним, коли не пойдёшь теперь замуж! – говорят поп с попадьей.
И просватали её за разбойника, и сыграли свадьбу. Свадьба была самая богатая.
Привезли разбойники Алёнушку к себе и только въехали в лес – говорят:
– Что ж, здесь станем её казнить? А дурачок и говорит:
– Хоть бы она денёчек прожила, я бы на неё поглядел.
– Ну, что тебе, дураку, смотреть?
– Пожалуйста, братцы!
Разбойники согласились с дураком, поехали и привезли Алёнушку к себе, пили-пили, гуляли-гуляли; потом снова говорят:
– Что ж, теперь пора её казнить? А дурачок:
– Хоть бы мне одну ноченьку с нею переночевать.
– Ну, дурак, она, пожалуй, ещё уйдёт.
– Пожалуйста, братцы!
Разбойники согласились на его просьбу и оставили их в особой клети.
Вот Алёнушка и говорит мужу:
– Пусти меня на двор – я простужусь.
– А ну как наши-то услышат?
– Я потихонечку; пусти хоть в окошко.
– Я бы пустил, а ну как ты уйдёшь.
– Да ты привяжи меня; у меня есть славный холст, от матушки достался; обвяжи меня холстом и выпусти, а когда потянешь – я опять влезу в окно.
Дурачок обвязал её холстом. Вот она спустилась, поскорей отвязалась, а заместо себя привязала за рога козу и немного погодя говорит:
– Тащи меня! – а сама убежала. Дурачок потащил, а коза – мекеке-мекеке! Что ни потянет, коза всё – мекеке да мекеке!
– Что ты мекекекаешь? – говорит молодой. – Наши услышат, сейчас же тебя изгубят.
Притащил – хвать, – а за холст привязана коза. Дурачок испугался и не знает, что сделать:
– Ах она, проклятая! Ведь обманула. Поутру входят к нему разбойники.
– Где молодая? – спрашивают его.
– Ушла.
– Ах ты, дурак, дурак. Ведь мы ж тебе говорили, так нет! Сели верхами и поскакали нагонять Алёнушку; едут с собаками, хлопают да свищут – такая страсть!
Алёнушка услышала погоню и влезла в дупло сухого дуба и сидит там ни жива ни мертва, а вокруг этого дуба собаки так и вьются.
– Нет ли там её? – говорит один разбойник другому. – Ткни-ка, брат, туда ножом.
Тот ткнул ножом в дупло и попал Алёнушке в коленку. Только Алёнушка была догадлива, схватила платок и обтёрла нож.
Посмотрел разбойник на свой нож и говорит:
– Нет, ничего не видать!
И опять они поскакали, засвистали и захлопали.
Когда всё стихло, Алёнушка вылезла из дупла и побежала; бежала, бежала – и слышит опять погоню. А по дороге, видит она, едет мужик с корытами и лотками.
– Дяденька, спрячь меня под корыто! – просит она.
– Эка ты какая нарядная! Ты вся вымараешься.
– Пожалуйста, спрячь! За мной разбойники гонятся. Мужик раскидал корыта, положил её под самое нижнее и опять сложил. Только что успел кончить, как наехали разбойники.
– Что, мужик, не видал ли такой-то женщины?
– Не видал, родимые!
– Врешь! Сваливай корыта.
Вот он стал сбрасывать корыта и побросал уже все, кроме последнего.
– Нечего, братцы, здесь искать; поедемте дальше! – сказали разбойники и поскакали с гамом, свистом и хлопаньем.
Когда всё стихло, Алёнушка и просит:
– Дяденька, пусти меня!
Мужик выпустил её, и она опять побежала; бежала, бежала и слышит – опять погоня. А по дороге, видит она, едет мужик – везет кожи.
– Дяденька, – молит она, – спрячь меня под кожи! За мной разбойники гонятся!
– Эка, вишь, ты какая нарядная! Под кожами ты вся вымараешься.
– Ничего, только спрячь.
Мужик раскидал кожи, положил её под самую нижнюю и опять сложил всё по-прежнему. Только что успел кончить, как наехали разбойники.
– Что, мужик, не видал ли такой-то женщины?
– Не видал, родимые!
– Врёшь! Сваливай кожи.
– Да зачем, родимые, стану я разбрасывать свое добро? Разбойники стали сами сбрасывать кожи и побросали, почитай, все кожи; только две-три осталось.
– Нечего, братцы, здесь искать; поедемте дальше! – сказали они и поскакали с гамом, свистом, хлопаньем.
Когда не стало слышно ни стуку этого, ни грому, Алёнушка и просит:
– Дяденька, пусти меня!
Мужик выпустил её, и она опять побежала; бежала, бежала и пришла домой в полночь, да и легла в стог сена, закопалась туда вся и заснула.
Рассвело. Поп пошёл давать коровам сена и только воткнул вилами в стог – Алёнушка и схватилась руками за вилы. Поп оробел, крестится и говорит:
– С нами крестная сила! Господи помилуй! Потом уж спросил:
– Кто там?
Алёнушка узнала отца и вылезла из сена.
– Как ты сюды попала?
– Так и так, вы отдали меня разбойникам; они хотели меня убить, да я убежала. – И рассказывает все страсти.
Немного погодя приезжают к попу разбойники, а он Алёнушку спрятал.
Поп спрашивает:
– Жива ли, здорова дочка моя?
– Слава богу! Она осталась дома хозяйничать, – говорят разбойники.
И сели они как бы в гостях; а поп тем временем собрал солдат, а потом вывел дочь и говорит:
– А это кто?
Тут разбойников похватали, связали – да в тюрьму.