Вдовий сын

Подумал вдовий сын: “И на этого товарища малая надежда. Надо только на себя надеяться”.
Настала третья ночь. Вдовий сын отправил старушку ночевать в овин, а сам воткнул в стену нож, подставил кубок и говорит друзьям:
– Ежели в этот кубок капнет с ножа кровь, то бегите мне на помощь.
А чтоб друзья не уснули, он дал им карты и велел играть.
Но только вышел он за порог, как те бросили карты и легли спать.
Пришел вдовий сын на калиновый мост, стал на стражу. Ровно в полночь видит – въезжает на калиновый мост самый старший Чудо-Юдо о девяти головах. На груди у него месяц сияет, на средней голове солнце сверкает. Конь под ним на колени упал, громко заржал, борзая залаяла, сокол закричал.
Чудо-Юдо ударил коня промеж ушей:
– Ты чего, травяной мешок, заржал? А ты, собачье мясо, чего залаяла? А ты, ястребиное перо, чего криком кричишь? Говорит конь:
– Эх, хозяин, в последний раз ты на мне на охоту едешь…
– Ты что, волчье мясо, врешь! Тут нету моего супротивника. Есть только за тридевять земель, в тридесятом царстве вдовий сын, да сюда и ворон костей его не занесет.
Вышел вдовий сын вперед и отвечает:
– Доброго молодца ворон костей не заносит – он сам приходит!
– Ах, так ты здесь, вдовий сын?
– Здесь!
– Ну что ж ты хочешь: биться или мириться? Я советовал бы тебе лучше мириться: молод ты еще, чтоб со мною силой меряться.
– Молод ли – не молод, а не для того я шел дальний свет, чтоб с тобой, вор поганый, мириться, а для того, чтобы биться.
– Ну уж если ты отважился биться со мной, то готовь ток. Посмотрю, какая в тебе сила.
– Мне ток не нужен: я и на сырой земле могу биться! А ты готовь себе, коль привык ходить по чистому.
Слез Чудо-Юдо с коня, дохнул – на девять верст сделался ток гладкий.
Начали биться.
Бились, бились – вдовий сын Чуду-Юду три головы сбил, а одолеть не может. “Где же мои товарищи? – думает он.- А не спят ли они?”
Просит вдовий сын у Чуда-Юда передышки:
– Цари-короли воюют, да и то передышку имеют: давай и мы сделаем!
– Давай,- говорит Чудо-Юдо.
Отошел вдовий сын в сторону, снял с левой руки рукавицу да как кинул ее в хатку, где остались товарищи,- всю крышу снес начисто. А друзья повернулись на другой бок и спят себе, как спали.
Видит вдовий сын – нету подмоги.
Начали опять биться. Бились, бились – сбил вдовий сын еще три головы у Чуда-Юда, сам по колено в крови стоит, а с последними головами справиться не может.
Опять просит он передышки.
– Что это ты, – ухмыляется Чудо-Юдо, – все передышки просишь?
– А разве времени у нас мало?
– Ну, давай передохнем.
Улучил вдовий сын минутку, когда враг отвернулся, и кинул вторую рукавицу в хатку. Хатку по самые окна снесло, а дружки спят, как спали.
Передохнули немного да и начали опять биться. Вдовий сын уже чуть не по пояс в крови стоит, а с последними головами справиться не может: силы не хватает.
Тем временем и светать начало. “Друзья уж, наверно, выспались,- думает вдовий сын. – Надо им еще разок о себе напомнить”.
Говорит он опять Чуду-Юду:
– Цари-короли воюют, да и то передышку имеют. Давай мы и в третий раз передохнем. А тогда уж до конца будем биться.
Чудо-Юдо тоже ослаб.
– Ладно, – говорит, – давай передохнем. Снял вдовий сын сапог с левой ноги и швырнул его в хатку.
Долетел сапог до хатки и развалил ее до самого подпола. Вскочили с постели его друзья, видят – полон кубок крови; с ножа натекло…
– Ну, – говорят, – видно, плохо нашему товарищу, если так.
Схватили они свои булавы и бросились на калиновый мост. Как увидел их Чудо-Юдо, так и затрясся :
– Ах, вдовий сын, теперь-то я знаю, зачем ты передышки просил да сапог с левой ноги бросал! Перехитрил ты меня…
И как взялись друзья бить втроем Чудо-Юдо со всех сторон, уж тот не знает, на кого и нападать.
Сбили они последние три головы. Тут Чуду-Юду и конец настал.
Взял тогда вдовий сын солнце и месяц и повесил их на небо. И враз стало на всей земле светлым-светло. Выбежали люди на улицу, радуются, любуются, на солнце греются-Вернулись друзья к старушке, поставили ей новую хатку, да получше той, что была, и решили перед дорогою немного отдохнуть.
Царский и купеческий сыновья спят себе, гуляют, а вдовий все думает: “Ни одного Чуда-Юда больше нету на свете, но остались еще их жены – ведьмы. Как бы не наделали они какой беды!”
Оставил он друзей, а сам переоделся и пошел в палаты, где жили все три Чуда-Юда.
– А не надо ли вам работника? – спрашивает он ведьм.
– Да, надо, – отвечает самая старая ведьма.- Мы ведь теперь осиротели: некому работать. Всех троих наших мужей вдовий сын поубивал. Но ничего, мы его сживем со свету!
– А как же вы его сживете? – спрашивает работник.- Он ведь, как видно, больно силен.
– У него сила, а у нас колдовство, – говорит жена младшего Чуда-Юда, – Вот будет он ехать со своими помощниками назад в свое царство, а я и разольюсь по пути родником: напьются они воды – и конец им.
– А если это не поможет, – говорит жена среднего Чуда-Юда, – то сделаюсь я сладкою яблоней. Съедят они по яблоку – и больше уж не захотят…
– Без воды да без яблок, – говорит жена самого старшего Чуда-Юда, – они могут и обойтись. А я вот лучше придумала: расстелюсь я на сто верст цветущим лугом. А в стороне тенистую вербу поставлю. Будут они ехать и захотят коней на лугу попасти, под вербой отдохнуть. И только лягут они, так уж больше не встанут. А конь как щипнет три раза травы с того луга, так и ему не жить больше…
А вдовьему сыну только это и надо было. Дождался он ночи, когда ведьмы уснули, вышел из дворца и бегом к друзьям.
На другой день чуть свет пошли они на зеленый луг, поймали каждый себе по коню. Вдовий сын сел на коня девятиглавого Чуда-Юда, купеческий – на коня шестиглавого, а царский – на коня трехглавого Чуда-Юда. И поехали в свое царство.
Едут они полями, едут борами, подъезжают к роднику. И тут царскому сыну и купеческому так пить захотелось, что выдержать не могут.
Вдовий сын и говорит:
– Вы как-никак люди не мужицкого звания. Погодите, я вам сам воды принесу.
Спрыгнул он с коня, подошел к роднику и давай колотить по нему булавой. Разбил так, что одна только грязь да кровь остались. Друзья чуть не плачут:
– Ты зачем это сделал? Мы умираем от жажды…
– Не родник это, – говорит вдовий сын, – а обман только.
Сел он на коня, и поехали они дальше.
Подъезжают к яблоне. И такие на ней яблоки растут – красные да румяные, сами в рот просятся.
Кинулись товарищи к яблоне, а вдовий сын остановил их:
– Погодите! Вы все же люди панского звания – я вам лучше сам яблок нарву.
Подошел он к яблоне, ударил по ней булавой – та враз повалилась и завяла.
– Ты зачем это сделал? Мы бы хоть по яблочку съели.
– Не яблоки это, а смерть наша, – говорит вдовий сын.
Двинулись они дальше. Подъезжают к цветущему лугу. Увидели тенистую вербу, и так всем спать захотелось – никак не удержаться. А кони так копытами и бьют – к цветущей траве тянутся.
Придержал вдовий сын коня:
– Пойду погляжу, можно ли коней на лугу этом пасти.
Подошел он к вербе да как начал ее булавой бить, так луг враз и засох весь, а от вербы одни лишь кости остались.
– Вот видите, какая это верба и какой луг,- говорит он товарищам.
Проехали они сухой луг и остановились ночевать в зеленой дубраве. Коней пустили пастись, а сами поужинали да и спать легли. Три дня и три ночи проспали. А как проснулись, вдовий сын и говорит друзьям:
– Тут и царство наше уже недалече. Езжайте себе по домам одни. А то ваши отцы давно вас ждут. У меня же отца нету. Я еще по белу свету поброжу, погляжу.
Простился вдовий сын с друзьями и поехал по белу свету гулять.
Долго ли ездил он, или недолго, – приезжает к царю Постоянцу. А был тот царь однобокий, одноглазый, с одною ногой, с одною рукой, на плечах – полголовы, на лице – полбороды. И очень любил он лошадей.
Увидел он коня вдовьего сына и говорит:
– Давай бежать взапуски вокруг дворца. Если я тебя обгоню – коня твоего заберу, а если ты меня обгонишь – отдам тебе свое царство.
Подумал вдовий сын: “Не может быть, чтоб однобокий да одноногий царь меня опередил”. И согласился.
Кинулись они бежать. Вдовий сын и трех шагов не сделал, а одноногий царь уже трижды вокруг дворца оббежал-Забрал царь Постоянец коня вдовьего сына и поставил у себя на конюшне.
Вдовий сын чуть не плачет: жаль ему коня.
Стал он царя просить:
– Какую хочешь службу тебе сослужу, только верни мне назад коня!
Подумал царь Постоянец и говорит:
– Живет в тридевятой земле, в тридесятом царстве баба Каргота. Есть у нее двенадцать дочерей, все как одна: волос в волос, голос в голос и все на одно лицо. Бабин дом обнесен высоким частоколом, и на каждой частоколине человечья голова торчит: это всё тех, что приходили за бабиных дочерей свататься. Только одна частоколина пустая. Так вот: ежели ты сосватаешь за меня младшую дочь бабы Карготы – верну тебе коня.
Подумал вдовий сын: если не согласиться; то не видать ему коня как своих ушей. А согласиться, может, без головы останешься, а может, и с головой и с конем”
– Ладно, – говорит он царю. – Пойду в сваты. Идет он, идет, глядь – бежит человек по морю, словно по мосту. Загляделся вдовий сын на бегуна.
– Добрый день тебе. Морской Бегун! – поздоровался он.
– Доброго здоровьица, вдовий сын! Куда идешь, куда путь держишь?
– Иду к бабе Карготе сватать ее младшую дочку за царя Постоянна.
– Возьми и меня с собой. Я тебе в беде пригожусь.
– Идем.
Идут они вдвоем. Видят – держит человек одним усом мельницу, что на двадцати жерновах мелет, а другим усом облако в небе подпирает.
– Добрый день тебе, Усач! – Доброго здоровьица, вдовий сын! Куда идешь, куда путь держишь?
– Иду к бабе Карготе сватать ее младшую дочь за царя Постоянна.
– Возьми и меня с собой.
– Идем.
Пошли они втроем. Шли, шли, видят – пьет человек из озера воду. Целое озеро выпил, а все кричит: “Пить хочу!”
– Добрый день, Водопой!
– Добрый день, вдовий сын! Куда идешь, куда путь держишь?
– Иду к бабе Карготе сватать ее младшую дочь за царя Постоянца.
– Возьми и меня с собой.
– Ладно, иди с нами.
Прошли немного, видят – грызет человек осиновую колоду и все кричит: “Есть хочу!”
– Добрый день, Обжора!
– Добрый день, вдовий сын! Куда идешь, куда путь держишь?
– Иду к бабе Карготе сватать ее младшую дочь за царя Постоянца.
– Возьми и меня с собой.
– Ступай с нами.