Голубая важенка

Опять едут, а песня снова с берега доносится:

Везет царевич невесту:
Нога у нее обтесанная,
Палец у нее обструганный,
А голова, как курик!

Не послушался царевич невесты, подъехал к берегу, девушка ему все и рассказала. Он как снимет шапку с невесты – так и есть, голова вся в крови, нога в крови и палец тоже.

Примерил на девушку-пастушку – ей все впору. Взял ее царевич в жены, а дочь Сюоятар бросил в воду.

Но Сюоятар ничего об этом не знает. Думает – ее дочка и есть жена царя.

Вот родила жена царевича ребенка. Сюоятар пошла навестить внука и дочь. Плывет на лодке, смотрит, красивый цветок в озере вырос. Подъехала она ближе и хотела сорвать его для внука. А там голос такой тихий: «Что ты, мать, делаешь, чуть сердце мое не вырвала».

Узнала Сюоятар всю правду, оживила она дочь и поехала дальше.

Приходит в дом царевича, ничего не говорит. Истопила баню и там обратила жену царевича в голубую важенку, олениху, и отпустила по вольному свету бегать, а свою дочь во дворец привела. Видит царевич – что-то сталось с женой, вроде и не она это. Да ничего не говорит. А ребенок день и ночь плачет, никто унять его не может – голодный, молока-то нет.

Жили-пожили. А у царя был пастух, коров пас. Сидит он как-то на пеньке, в свой рожок играет. Откуда ни возьмись – подбегает к нему голубая важенка и говорит:

Плачет ли моя ласточка,
Стонет ли моя зоренька?
Печален ли мой господин?

Я жена царевича, Сюоятар превратила меня в важенку.

Отвечает пастух:

Плачет твоя ласточка,
Стонет твоя зоренька,
И печален твой господин.

Важенка просит пастуха:

– Принеси ты завтра ребенка в лес. Я приду сюда и буду кормить и холить его, пока другие олени в озере купаются… А если не будут давать, так ты скажи: «Раз не можете дома утешить ребенка, дайте мне его в лес. Там под звон колокольчиков, под шорох ветвей, под шепот листочков ребенок, глядишь, и успокоится».

Под вечер бежит стадо оленей – мимо пробежали, бежит второе стадо – тоже мимо, третье стадо побежало – и голубая важенка с ними убежала.

На следующий день пастух говорит царевичу:

– Дайте мне ребенка в лес, я понянчу его там, раз он у вас все время плачет.

– Дома не можем успокоить, где уж тебе, – говорят ему.

– А вы дайте, там под звон колокольчиков, под шорох ветвей, под шепот листочков, может, дитя и успокоится.

Дали ему, авось и вправду утешит. Приносит пастух ребенка в лес и кличет:

Важенка, голубонька,
Иди дитятко кормить,
Свою ягодку поить!
Она у Сюоятар не ест,
У злой ведьмы не пьет,
Из рожка не сосет!

Важенка прибежала, сбросила с себя оленью шкуру, превратилась в женщину, взяла ребенка на руки, кормит его грудью, а сама и плачет и смеется от радости. Накормила, ребенок успокоился, заснул. Целый день мать нянчилась, играла с ним, ласкала его.

Вечером отдала ребенка пастуху, сказала, чтобы и завтра принес. Накинула на себя шкуру и побежала за третьим стадом оленей.

Ребенок дома всю ночь проспал спокойно, не плакал. Царевич удивился, задумался.

Утром пастух опять просит ребенка:

– Дайте мне его в лес на день. Там под звон колокольчиков, под шорох ветвей, под шепот листочков дитя и успокоится.

Сюоятар не хотела давать ребенка, да царевич ее не послушался, разрешил. Опять приходит пастух на то самое место, зовет важенку:

Важенка, голубонька,
Иди дитятко кормить,
Свою ягодку поить!
Она у Сюоятар не ест,
У злой ведьмы не пьет,
Из рожка не сосет!

Прибегает важенка, сбрасывает шкуру, берет свое дитя на руки, кормит его, убаюкивает, песенки поет. Целый день провела с ребенком. Жаль ей уходить, да надо. Отдала ребеночка пастуху и говорит:

– Принеси его еще завтра, в последний раз. А потом уж я прийти не смогу, уходит наше стадо в другие края, за далекие моря,- сама надела шкуру и побежала стадо догонять.

Пастух принес ребенка домой, ребенок ночь спит без просыпу, не плачет, не беспокоится. Царевич уже не на шутку встревожился: тут что-то не ладно! Решил он сходить к старушке-вдове, что она скажет, она ведь все знает. Приходит к ней и говорит:

– Вот у меня ребенок все плакал, плакал, ничем унять не могли, а как стал пастух брать его в лес, так две ночи спит, голоса не подает. Что за чудо?

– Вот что, царевич, – говорит старушка, – не мудрено, что ребенок успокоился, – уже два дня он сосет материнское молоко. Ведь твою жену Сюоятар обратила в голубую важенку, а женой у тебя ее дочь. Вот важенка-мать и кормит ребенка в лесу. Ты завтра опять дай ребенка пастуху, сам иди за ним следом и спрячься. Важенка прибежит, сбросит шкуру, станет ребенка кормить. А ты в это время шкуру сожги. Как только шкуру сожжешь, жена сделается мертвой, но ты не пугайся. Там направо есть скала, под скалой два родничка – в одном мертвая, в другом живая вода. Ты принеси этой воды, побрызгай сначала мертвой водой, потом живой, она и оживет. Только так ты спасешь свою жену, не то она всю жизнь будет важенкой.

На третий день царевич с радостью отдал ребенка пастуху, а сам пошел за ним следом. Приходит пастух в лес, зовет:

Важенка, голубонька,
Иди дитятко кормить,
Свою ягодку поить!
Она у Сюоятар не ест,
У злой ведьмы не пьет,
Из рожка не сосет!

Смотрит царевич – бежит важенка, что есть силы несется. Прибежала, сбросила шкуру, взяла ребенка на руки, села на пенек и начала кормить и ласкать его. Царевич так и обмер – точно, его жена! Подкрался он, взял шкуру и бросил в костер. Женщина чувствует – гарью пахнет:

– Кто мою шкуру сжег, тот меня погубил! – и упала мертвая.

Царевич побежал к скале, зачерпнул из одного родничка мертвой, из другого живой воды. Побрызгал мертвой водой, потом живой-ожила жена, встала, обрадовалась, да ненадолго.

– Зачем ты меня спас, все равно Сюоятар погубит!

– Не погубит, ей недолго жить осталось!

Привел он жену с ребенком домой. А Сюоятар с дочерью в смоляной яме сожгли, как делали в старину.

И стал царевич жить счастливо со своей женой и ребенком.

КОНЕЦ