Трем-сын Безымянный

– Иду к матери Солнца.
– Зачем?
– Узнать, отчего в нашем царстве три дня затмение было.
– Вспомни там, пожалуйста, Трем-сын, и обо мне: доколе мне здесь лежать на одном месте? Я даже не могу на другой бок повернуться.
– Ладно, вспомню.
Покатился клубок дальше и попал в дремучую дубраву. А там, в дубраве, хатка стоит, вся обгорелая да обожженная…
Катится клубок прямо в хатку, а Трем-сын за ним следом идет. Встретила его на пороге старенькая, седая бабуля, мать Солнца.
– Трем-сын, – спрашивает его бабуля, – по доброй воле иль поневоле пришел ты сюда?
Поклонился Трем-сын старенькой бабуле:
– Поневоле, матушка. Велел мне мой царь узнать, почему в нашем царстве три дня затмение было. А не узнаю – царский меч, а моя голова с плеч…
Разговорилась бабуля с хлопцем, и рассказал он ей, кого встречал по дороге: о выдре с вороном рассказал, о ките.
– Ладно, – говорит бабуля, – я тебе помогу. Когда вернется мой сын, я его обо всем расспрошу, а ты примечай.
Взяла бабуля воловью шкуру, завернула в нее Трем-сына и положила его в большой сундук, а сама постелила себе и сыну на сундуке постель.
Начало вечереть. И вдруг вкатилось в хату само Солнце.
– Добрый вечер, матушка! – поздоровался сын.
– Добрый вечер, сынок. Где ты ходишь, где ты все бродишь? Я одна без тебя скучаю.
– Ах, матушка, и не спрашивай! Большая у меня забота.
Дала ему мать на ужин чугун картошки да миску кислого молока. Наелся сын и лег спать на сундуке.
Мать немного полежала, потом как схватится, будто спросонок.
Сын спрашивает:
– Чего это ты, матушка, испугалась?
– Ах, сынок, приснилося мне, будто в некотором царстве было затмение света. Почему это так?
– Да, – говорит сын, – это правда. А причина тому такая. Живет в окиян-море Настасья-Красавица. Я хотел окиян-море сжечь и взять ее себе в жены. Три дня жег я его, да не сжег. Вот какая беда у меня!
Мать опять полежала немного и снова схватилась.
Сын спрашивает:
– Чего это ты, матушка, испугалась?
– Ах, сынок, приснился мне сон, будто лежит на море кит-рыба. А по нем люди на повозках ездят, даже колеи на боках повыбивали. А он, бедняга, лежит и сдвинуться не может. Тяжко ему. Почему это так, сынок?
– Это потому, – отвечает сын, – что он корабли с людьми проглотил. Выплюнет он их – тогда и сможет на другой бок повернуться.
Полежала мать немного и опять схватилась.
– Матушка, чего ты нынче все пугаешься?
– Ах, сынок, видела я во сне: выдра с вороном бьются, аж кровь течет. Отчего бы это?
– Оттого, – отвечает сын, – что выдра взяла себе в кумовья ворона, а он понес крестить дитя да потерял его. Тогда она стала его бить, а потом они и забыли из-за чего бьются. А дитя выдры живет на озере у трех верб. Пусть ворон найдет его там и отдаст ей, тогда они и перестанут биться.
Поговорили они так да и уснули.
Утром, когда Солнце вышло из дому, Трем-сын поднялся, поблагодарил добрую бабулю и пошел домой. Зашел по дороге к киту-рыбе и к выдре с вороном, рассказал им, что слыхал он от Солнца. Выплюнулся кит-рыба все корабли с людьми и сразу легко перевернулся на другой бок. Нашел ворон потерянное им дитя выдры, и они биться перестали.
Пришел Трем-сын к царю.
– Ну что, Трем-сын, узнал, почему три дня не светило Солнце?
– Узнал, – отвечает Трем-сын. – Живет в окиян-море Настасья-Красавица, и вот Солнце хотело окиян-море сжечь и взять ее себе в жены. Три дня жгло его, да не сожгло. Оттого и не светило оно в то время.
Обрадовался царь, что узнал наконец о причине затмения света, и говорит:
– Чем же вознаградить тебя за это, Трем-сын?
– Ничего, царь, мне не надо – только хочу при своей службе остаться.
– Ладно, оставайся.
Пошел Трем-сын на конюшню и давай там конюхов бранить за их поклеп на него. А конюхи так и трясутся от злости. Собрались и опять начали думать, как бы им от Трем-сына избавиться. Один говорит :
– Пойдем, братцы, к царю да скажем ему, что Трем-сын хвастался, что, мол, может достать со дна окиян-моря Настасью-Красавицу…
Пошли к царю, так ему и сказали.
Зовет царь к себе Трем-сына:
– Ты что, Трем-сын, вчера спьяна говорил?
– Ничего не говорил, – отвечает Трем-сын. – И пьян я не был.
– Врешь! Ты говорил конюхам, что можешь достать со дна окиян-моря Настасью-Красавицу и мне привезти.
Стал Трем-сын спорить:
– Да как это можно? И само Солнце не могло ее выжечь оттуда, а я что сделаю?
– Сделаешь! – крикнул царь. – Смотри: не достанешь, мой меч – твоя голова с плеч!
Пошел Трем-сын, заплаканный, из дворца прямо в чисто поле. Крикнул-свистнул своего доброго коня. Конь бежит, копытами землю роет:
– Зачем, хозяин, меня беспокоишь?
– Беда, конек мой! Велел проклятый царь до стать ему Настасью-Красавицу со дна окиян-моря. Посоветуй, как это сделать?
– Это не беда, – отвечает конь. – Скажи царю, чтоб сшил он шелковый шатер и собрал заманчивого товару: цветистых платков, лент да ленточек…
Возьми все это и езжай к окиян-морю. Как приедешь, раскинь шатер да разложи в нем товары заманчивые. Настасья-Красавица будет гулять на лодке по морю. Первый раз проедет – ничего не скажет, а будет назад возвращаться – спросит у тебя:
“Пан купец, какими товарами ты торгуешь?” А ты ей скажи: “Коль угодно, Настасья-Красавица, плывите к берегу, я вам все свои товары покажу”. Она подплывет, а ты хватай ее за косы, сажай в карету и вези в царский дворец. А теперь прощай, Трем-сын, – говорит конь. – Если будет что надо еще, позови меня.
Как сказал добрый конь, так все и случилось. Привез Трем-сын Настасью-Красавицу в царский дворец. Понравилась она царю.
– Ну, Трем-сын, – говорит царь, – теперь проси у меня какую хочешь награду.
– Ничего мне, царь, не надо; пойду опять на конюшню служить.
И пошел.
Сильно полюбилась царю Настасья-Красавица. Старая его жена умерла, и вот захотелось ему на молодой жениться. Настасья ему говорит:
– Кабы знала я, что придется мне выходить замуж за самого царя, то взяла б я из окиян-моря всю свою красу, а то у меня при себе и половины ее нету.
Взволновался царь, призывает Трем-сына:
— Достань со дна окиян-моря всю красу Настасьи-Красавицы !
Нахмурился Трем-сын:
– И что ты надумал, царь? Да разве можно достать красу?
Царь затопал ногами, застучал своим посохом об пол:
– Молчать! Делай, что ведено! А нет, мой меч – твоя голова с плеч!
Вышел Трем-сын за город, в чисто поле. Крикнул-свистнул там своего коня буланого:
– Конь мой добрый, конь мой милый! Где б ты ни был, а ко мне чтоб прибыл!
Прибегает к нему его буланый конь:
– Ты зачем звал меня, хозяин?
– Опять не дает мне царь покоя, – говорит Трем-сын. – Хочет, чтобы я достал красу Настасьи-Красавицы. А где же достать-то ее?
Отвечает буланый конь:
– Ступай на окиян-море, там увидишь кит-рыбу. Скажи ему, чтоб выбросил он со дна моря золотой ларчик. В том ларчике утка, в утке – золотое яйцо. Это ее краса.
– Да ну ее! – нахмурился Трем-сын и направился к окиян-морю.
Долго шел он иль коротко, пришел наконец к киту-рыбе. Лежит он теперь на другом боку и беды не ведает.
– Здравствуй, кит-рыба! – поклонился Трем-сын.
– Здравствуй, Трем-сын, – отвечает кит-рыба. – Где ты бродишь, что ты ищешь?
– Да вот, – говорит Трем-сын, – пришел я к тебе за помощью. Выбрось-ка мне со дна окиян-моря золотой ларец Настасьи-Красавицы.
– Это можно. Только ты стань, братец, за семь верст от берега: если нырну я на дно, то большой прибой сделаю.
Отошел Трем-сын на семь верст от берега. Нырнул кит на дно и враз затопил весь берег.
Долго блуждал кит по дну, наконец вынес оттуда золотой ларец, подал его Трем-сыну.
Поблагодарил Трем-сын кита за услугу, открыл ларец, а утка – фырр! – и на море полетела…
Трем-сын от досады чуть не заплакал. “Вот если бы был теперь здесь тот ворон, он в беде мне помог бы!” – подумал Трем-сын.
И только он это подумал, видит – летит ворон. Погнался ворон за уткой, поймал ее над морем и разорвал на куски. Вывалилось из утки золотое яйцо и упало на самое дно моря.
Опять запечалился Трем-сын. “Вот, – думает, – если б была здесь та выдра, она мне в беде помогла бы!”
И только он так подумал, вдруг стоит перед ним выдра.
– Ты что хочешь, Трем-сын, от меня?
– Сделай милость, достань со дна окиян-моря золотое яйцо.
Бросилась выдра на дно окиян-моря. Три дня ждал ее Трем-сын.
На четвертый выплыла выдра и подала ему прямо в руки золотое яйцо.
Взял Трем-сын золотое яйцо, поблагодарил добрую выдру и назад воротился.
Разбила Настасья-Красавица золотое яйцо и на что уж была пригожа, а тут сразу вдвое прекраснее стала!
Царь погладил бороду, засмеялся.
– Ну, – говорит, – теперь будем венчаться!
– Нет, – отвечает Настасья-Красавица, – еще ыы с тобой не пара.
– Отчего ж? – взволновался царь.
– Нету еще при мне моей веселости.
– Эй, позвать сюда Трем-сына! – велел царь. Приходит Трем-сын во дворец. Настасья-Красавица говорит ему:
– Если ты сумел, славный молодец, добыть меня и красу мою, то добудь еще и мою веселость.
– Где ж мне добыть ее? – спрашивает Трем-сын.
– Возьми с собой своих конюхов да ступай в заморскую пущу. Там увидишь ты хатку. А живет в ней мой брат Волк Волкович. Он тебе сделает гусли-самогуды: это и есть веселость моя. И еще возьми мой платочек: если очень захочется тебе спать, ты утри им себе глаза…
Взял Трем-сын конюхов и в путь-дорогу пустился.
Долго ли шли они иль коротко, пришли наконец вечером в ту пущу, где жил Волк Волкович.
– Зачем, Трем-сын, ты явился ко мне? – спрашивает Волк Волкович.
– Сделай мне, будь ласков, гусли-самогуды.
– А есть ли кому лучиной светить? Видишь, уже темно, а без света я их не сделаю.
– Есть.
Послал Трем-сын одного из конюхов светить. Тот светил, светил, да и задремал. Волк Волкович и проглотил его. Облизнулся и просит дать второго работника. Послал Трем-сын ему второго. Тот тоже светил, светил, да и задремал. Волк и его проглотил. Просит он третьего. И третьего проглотил. И так всех по очереди.
– А теперь, – говорит Трем-сыну, – ты свети. Начал Трем-сын светить. Светил, светил, и вдруг так ему спать захотелось, что прямо беда. Достал он Настасьин платочек и стал глаза протирать. Поглядел Волк Волкович на платочек и говорит:
– Ах, Трем-сын, почему ж ты мне раньше ничего не сказал? Ведь это ж платочек родной моей сестрицы Настасьи-Красавицы! Ну, для нее я и готовых гуслей не пожалею!
Вынес он готовые гусли-самогуды:
– На, неси их сестре.