Иван Утреник

Иван так за голову и схватился:
– Что ж я наделал? Вот бы теперь сюда того волка!
И только он это вымолвил, глядь – бежит волк. Поймал волк зайца и разорвал его на куски. Выскочила из зайца утка и полетела на море.
Опять Иван пригорюнился:
– Вот был бы теперь здесь тот коршун, он бы утку эту поймал!
Не успел он это вымолвить – откуда ни возьмись коршун над морем. Схватил он утку, принес ее на берег и разорвал на куски. Выпало из утки яйцо.
Взял Иван то яйцо, положил себе в карман и пошел назад.
Приходит он в золотой дворец. Смотрит: сидит там знакомый ему седой дедок – сам с ноготок, глаза как яблоки, а без бороды. Как увидел он Ивана, так и затрясся от злости:
– Вот кого я давненько жду! Из-за тебя я без бороды остался! Ну, теперь ты от меня не уйдешь! Хотя ты и силен, да нету на этом свете сильнее меня.
Схватил лупоглазый Кащей свои железные толкачи и кинулся на Ивана. А тот – бац ему в лоб яйцом! У Кащея толкачи так из рук и выпали. Упал он – и поганый дух из него вон…
Сжег Иван злого Кащея, а пепел по ветру развеял. И пошел к царевне.
– Спасибо тебе, – говорит ей, – что ты помогла мне эту нечистую силу со свету сжить. За это отведу я тебя к отцу-матери.
Обняла царевна Ивана, поцеловала:
– А я за это замуж за тебя пойду. Ни за кого не пойду, только за тебя.
– Ну, смотри ж, чтоб слово сдержала! Собрались они и пошли. Отошли немного, Иван оглянулся назад, посмотрел на дворец:
– Эх, жалко бросать столько золота: оно бы дома нам пригодилось.
Тогда царевна вынула платочек, дала ему.
– Махни, – говорит, – этим платочком трижды слева направо.
Махнул Иван платочком, и вмиг весь дворец в золотое яйцо свернулся. Удивляется Иван, а царевна и говорит:
– Коль захочешь опять иметь такой дворец, то махни трижды этим платочком справа налево…
Положил Иван платочек и яйцо в карман, и пошли они дальше, к серебряному дворцу. Взяли с собой среднюю царскую дочь. Иван и ее дворец положил в карман. Дошли они до медного дворца – забрали старшую дочь, а Иван и медный дворец положил себе в карман. “Запас беды не чинит”, – думает.
Подошли они к норе, через которую Иван в Кащеево царство спускался. Посадил он старшую царевну в корзину и дернул за ремень – корзина вверх и поднялась.
– Молодцы мои братья, – радуется Иван, – ждут меня там!
Подняли они так вот еще двух сестер. Подошел черед Ивану Утренику. А завистливый Вечерник и говорит брату:
– Зачем нам Утреник? Как узнает царь, что он его дочек вызволил, отдаст ему полцарства и самую красивую дочь в жены. А нам что достанется? Лучше скажем, что это, мол, я его дочек вызволил, а ты помогал. Ну, а с тобой я поделюсь по-братски.
Уговорились они так и оставили меньшого брата под землей.
Ждал, ждал Иван Утреник корзину, да так и не дождался. “Вот тебе и братья! – думает Иван. – Изменники, а не братья!”
Погоревал он и пошел бродить по подземному царству. Идет и идет, а тут вдруг такая буря поднялась, что хоть пропадай. Спрятался он под густой дуб. Стоит там и вдруг слышит – пищат на дубе в гнезде птенчики: дождь с градом так и бьет их!
Пожалел Иван птенчиков. Взобрался на дуб и накрыл их своей свиткою. И только он собрался слезть назад, вдруг слышит – что-то наверху шумит, аж ветер на семь верст свистит.
Прилетает к гнезду лазоревая птица Нагай, заметила, что Иван прикрыл ее гнездо от града, и говорит ему:
– Не знаю, добрый человек, как мне тебя и отблагодарить за то, что ты детей моих от смерти спас.
– Вынеси меня, – говорит Иван, – на нашу землю.
– Охотно вынесу. Только достань мне бочку воловьего мяса да бочку воды родниковой. Знаешь, мне часто придется по пути подкрепляться, ты ведь нелегкий!..
– А где же мне достать все это?
– Ступай за огненную реку. Живет там слепой дед. У него много волов.
Направился Иван к слепому деду. Говорит дед:
– Дам тебе, хлопец, бочку мяса и бочку воды родниковой, только попаси одно лето моих волов. А то я слепой, мне трудно за ними бегать.
Иван согласился и остался у слепого деда пастухом.
– Всюду паси их, – говорит дед, – только на луг старой ведьмы бабы Яги не гоняй, а то она погубит тебя… Я погнал раз волов к ней на луг, а она мне за это глаза выколола. Тридцать лет не вижу я свету белого.
– Ничего, – говорит Иван, – как-нибудь и с ведьмой управимся.
Ссучил он себе проволочный кнут, взял булаву и погнал дедовых волов на ведьмин луг.
Только он их пригнал, вдруг видит – мчится баба Яга в ступе, толкачом погоняет, метлой след заметает.
– Кто это тебе дозволил, – кричит баба Яга, – волов на моем лугу пасти? Вот я тебе сейчас глаза выколю, ты и луга моего и свету белого больше не увидишь!
Замахнулась ведьма железным толкачом и кинулась на Ивана. А Иван как хлестнет ее проволочным кнутом, как огреет булавой – так у ведьмы у самой глаза на лоб полезли. Бил, бил Иван ведьму, пока она пощады просить не стала.
– Верни, – говорит ей Иван, – деду глаза, тогда отпущу тебя.
– Верну, только отпусти. В моей избушке стоят две склянки: с целящей и живою водой. Ты возьми их, помажь деду глаза – он и прозреет.
– Нет, – говорит Иван, – я не верю тебе – ты обманешь. Идем вместе.
Взяли они те скляночки да и пошли к деду. Помазал Иван деду глаза целящей водою – выросли у деда новые глаза; помазал живою – стали они видеть.
Дед так обрадовался, что не знает, как и благодарить Ивана.
– Забирай, – говорит, – хоть половину моих волов и ступай куда тебе надобно. Я уж сам теперь буду пасти.
– А если ведьма опять тебе глаза выколет? Дед испугался:
– Может и выколоть: она баба скверная! Ведь это жена самого Кащея!
– Ах так! – говорит Иван. – Тогда я сделаю с ней то же, что и с Кащеем.
Добил он бабу Ягу, сжег ее, а пепел по ветру развеял. Потом зарезал двух волов, наложил в бочку мяса, в другую налил воды родниковой и пошел к птице Нагай.
– Подвяжи, – говорит птица, – бочку с мясом мне под правое крыло, а с водой – под левое. А сам садись ко мне на спину. Да смотри: как только я поверну голову направо – бросай мне кусок мяса, а как поверну налево – давай мне ковш воды.
Сделал Иван все, как птица сказала, сел и полетел.
Мчит Ивана птица Нагай вверх по темной норе, а он только успевает кормить ее свежей говядиной, родниковой водой поить.
Бросал он ей мясо, бросал и все наконец перебросал. Поворачивает птица голову направо, а Иван дает ей вместо мяса ковш воды. “Нет, – крутит она головой, – не хочу воды, ты мне мяса подавай!”
Видит Иван – задыхается птица Нагай, а уже и до верху-то недалеко, даже небо светится.
“Что делать?” – думает Иван. Взял он нож, отрезал кусок мякоти со своей правой ноги и кинул птице. Проглотила птица, только поглядела с удивлением на Ивана. Потом повернула голову налево и запила водой родниковой.
Пролетела она немного и опять стала задыхаться. Тут Иван, не долго думая, отрезал кусок мякоти с левой ноги. Запила птица водой и – вылетела на белый свет.
– Ну, выбрались кое-как, – говорит птица Нагай. – Слезай теперь на землю.
– Не могу, – говорит Иван.
– Почему?
– Да видишь, ноги-то у меня какие… Посмотрела птица Нагай – и правда: ноги у Ивана израненные…
– Я вижу, – говорит она, – последние куски не такие были. Ну, ладно, теперь они мне не нужны.
Кашлянула птица раз – выплюнула один кусок, кашлянула еще раз – выплюнула второй. Взял их Иван, приложил на место, окропил целящей водой – они и приросли; окропил их живою – стали опять такими, как были.
Поблагодарил он добрую птицу и двинулся в путь-дорогу. Дошел до того города, где жил царь, и попросился переночевать у одной старушки.
Наутро посылает Иван старушку в город узнать, не слышно ли там каких новостей. Пошла старушка в царскую столицу, все там разузнала, вернулась и рассказывает:
– Добрые вести в городе: нашлись, говорят, царские дочки. Там теперь по всем улицам музыканты играют, скоморохи песни распевают.
– А кто же нашел царских дочек? – спрашивает Иван.
– Богатырь Иван Вечерник. Царь отдает ему за это полцарства и младшую дочку в жены. Через три дня свадьба будет.
Пригорюнился Иван Утреник: ужли, думает, царевна о нем забыла?
На другой день посылает он опять старуху в город новости послушать. Воротилась она и рассказывает:
– Слыхала я, хлопец, новые новины: свадьба будет тогда, когда найдется человек, что сумеет сшить такие черевички, какие царевна в Кащеевом царстве носила. Такова воля самой царевны.
Услыхал об этом Иван, начал просить старуху:
– Сходи, бабка, к царю да скажи, что ты можешь сшить такие черевички.
– Да что ты, хлопец, выдумал? Уж где мне пошить такие черевички!
– А ты, бабка, только заказ возьми, а я сам их сошью.
Пошла старуха к царю:
– Я, – говорит, – берусь пошить царевне черевички.
– Хорошо, – согласился царь. – Коль сошьешь и дочке они понравятся, я тебя озолочу.
Дал ей царь сто рублей задатку и сказал, чтобы за три дня работа была сделана. Приносит старуха Ивану заказ на черевички и задаток.
– Только смотри не подведи меня!
– Не подведу, бабка, не бойся.
Прошел первый день, а сапожник и не думает за работу приниматься. Второй день тоже ничего не делает. Старушка чуть не плачет:
– Что ты себе думаешь, хлопче? Почему черевички не шьешь? Что я царю скажу?
– Не кручинься, бабка. Завтра не успеет и солнце взойти, как черевички будут готовы – вставай да неси!
Вечером вышел Иван в поле, положил золотое яйцо на землю, махнул трижды платочком справа налево, и встал перед ним золотой дворец. Нашел он там царевнины черевички, потом махнул трижды платочком слева направо: дворец снова в яйцо свернулся.
Принес Иван черевички и поставил на стол. Просыпается поутру старушка, глядь – стоят на столе золотые черевички. Взяла она их и – к царю. Признала царевна свои черевички, обрадовалась. – Кто их сшил? – спрашивает она у старушки. – Это не ты шила!
Испугалась старуха и говорит:
– А сшил их один молодой сапожник.
– Хочу увидеть этого сапожника! – пожелала царевна.
Царю, конечно, недолго: послал карету и привезли во дворец сапожника.
Как увидела царевна Ивана Утреника, так и бросилась к нему.
– Вот кто, – говорит, – меня и сестер моих вызволил! За него я и замуж пойду.
Отписал тогда царь Ивану полцарства и велел свадьбу справлять.
Всех созвал Иван на свою свадьбу – отца с матерью, свояков, старую старушку, только старших братьев не пригласил…