Сказка о смелой девочке Носке

Когда это было – никто не помнит, но говорят, это было давно. Недалеко от одного нанинского стойбища страшная великанша Калдяму поселилась. Качая своего младенца, она пела голосом, похожим на грохот отдаленного грома. Зыбка маленького Калдямушки висела на суку огромной старой березы, которая при каждом покачивании стонала, как больная старуха. Тряслись люди от страха, песни Калдяму слушая. Да и как не бояться! Ведь старики рассказывали, что если Калдяму рассердится на человека, то уносит его к себе в пещеру и заставляет есть смолу лиственницы, елки или пихты. Если кто откажется – Калдяму протыкает его шею единственным своим пальцем и приносит обратно в стойбище, но человек этот вскоре умирает.

В этом стойбище жила маленькая девочка Носка. Узнала она о маленьком сыне великанши и стала просить свою бабушку Лайгу.

– Дада, дада*, пойдем посмотрим маленького Калдямушку, пойдем, а, дада?

*Дада (ульч.) – бабушка

– Ты что, Носка, ума совсем лишилась, что ли? Великанша же нас убьет.

– Может, не убьет, дада. Мы пойдем посмотрим Калдямушку, когда она в тайгу уйдет.

Бабушка Лайга совсем рассердилась и с досады даже плюнула в горящий огонь холи*.

*Холи (ульч.) – печка в ульчекой фанзочке, кладется из камней; без двери

Идти к великанше Калдяму наотрез отказалась.

А надо сказать, что Носка совсем не походила на своих тихих, застенчивых подружек. Она не стеснялась играть с мальчишками, прекрасно умела стрелять из лука, никому из них не позволяла обидеть себя, могла вступить с ними и в драку. Мальчишки стойбища даже побаивались ее.

Бабушка Лайга очень любила свою внучку, но, недовольная ее поступками, жаловалась какой-нибудь соседке:

– Анае*, посмотри, какая растет моя внучка, ее, однако, когда она вырастет, сами черти бояться будут.

*Анае – восклицание, вроде русского “ой-е-е”

Не сумев уговорить бабушку, Носка одна решила сходить посмотреть Калдямушку. Как только великанша отправилась в тайгу, девочка подбежала к той старой березе, на которой висела зыбка с ребеночком. Смотрит: в зыбке лежит Калдямушка, но такой большой уже как дядя Гаги, самый высокий человек в их стойбище. Лежит и плачет. Жалко стало девочке Носке Калдямушку. Принесла она ему целый чуман пшенной каши, накормила его и ключевой водой напоила. Успокоился Калдямушка, крепко заснул. А Носка домой вернулась.

И так каждый день стала ходить она туда – то покормит, то напоит маленького великана.

Совсем привык Калдямушка к девочке. Если она долго не приходила, то он громко плакал, звал девочку.

Тогда Носка решила увидеть саму великаншу Калдяму. Спряталась в пеленочках-шкурках маленького детеныша и стала ждать. А сытый Калдямушка спит и не знает, что в его пеленках Носка спряталась. Приходит великанша Калдяму, высокая, как гора Пили, и громовым голосом спрашивает:

– Не обидел ли тебя кто, мой сыночек? Девочка лежит чуть живая от страха. Но смелой Носка была, отвечает:

– Никто не обиденл меня, мама Калдяму.

Обрадовалась великанша Калдяму, что сын говорить начал, погладила его по лицу своей страшной рукой с единственным пальцем и уснула под березой, издавая храп, похожий на грохот отдаленного грома. Крепко спала, а Носка тем временем домой убежала. Стала она приходить к Калдямушке и скоро совсем своей стала.

Жили в том же стойбище бедный охотник Донску и злой шаман Делобу. Шаман водил дружбу с торговцем Ван Тао, и оба они обижали бедняков. Однажды Носка заметила, что торговец и шаман зашли в дом многодетного Донску. А вечером они встретились в фанзе шамана. Носка, спрятавшись под окном, услышала их разговор. Торговец Ван Тао хвастался:

– Ловко мы обманули этого дурака Донску! Он почти даром отдал мне свою пушнину. Спасибо тебе за помощь. Я в долгу не останусь. Так будешь всегда делать и станешь самым богатым среди нани.

Маленькое сердце Носки вспыхнули ненавистью к этим хитрым, жадным людям.

“Ну погодите, я на вас великанше Калдяму пожалуюсь”, – решила она.

Как-то вечером, когда великанша спросила сына, не обидел ли кто его, Носка, которая, опять в зыбке спряталась, ответила:

– Сегодня чуть меня не спалили шаман Делобу и торговец Ван Тао. Они хотели развести большой костер под нашей березой. Хорошо, что за меня заступились люди стойбища.

– Вот как! – рассердилась великанша Калдяму. В ту же ночь нашла она хитрого шамана Делобу и злого торговца Ван Тао и унесла их за десять сопок, за сорок марей и семь морей, бросила их на съедение голодным хищным зверям. Бедняки свободно вздохнули. И Носка успокоилась.

Одно тревожило людей стойбища. Долго ли будет возле них жить Калдяму? Вдруг захочет кого-нибудь убить? И тогда стала Носка думать, как отогнать страшную великаншу Калдяму от нанинского стойбища. К бабашке Лайге опять обратилась:

– Баба, а Калдяму боится чего-нибудь?

– Я не знаю, Носка. Однако об этом наш самый старый сагдимди, Оскина дама Сайда, знает. Ты у него спроси.

Вскоре проворная Носка низко поклонилась совсем засохшему, как юкола, старику с морщинистым трясущимся лицом:

– Мудрый дама, люди говорят, что только ты один знаешь, чего больше всего боится Калдяму. Правда ведь, ты один знаешь?

Древний Сайда наклонился к девочке правым ухом:

– Громче говори, я тебя не слышу, маленькая. Девочка громко повторила свой вопрос.

– Теперь слышу, слышу, моя маленькая! Не знаю, правда или нет, но старые люди говорили, что Калдяму больше всего боится игл боярки и шиповника.

Носка недоумевала: “Как! Такие большие и сильные, как эти Калдяму, могут бояться каких-то игл шиповника и боярки?” И вот, когда Калдяму-мать спросила, не обидел ли кто ее сына, Носка ответила:

– Сегодня мне, мама Калдяму, нанинская девочка Носка сказала, что жители стойбища собираются погладить тебя иглами боярки и шиповника.

Испугалась великанша Калдяму, подхватила зыбку с сыном и быстро зашагала в тайгу. А в зыбке была и Носка. Едва успела она ухватиться за верхний сучок высокой лиственницы, удержалась, пока страшная великанша не скрылась из виду. Потом спустилась с дерева и домой вернулась.

Поселилась Калдяму с сыном на дальней большой сопке Эчи, в глубокой пещере. Калдямушка уже мать ростом обогнал. На то он и Калдямушка, чтобы так быстро расти,, на то он и мужчина, чтобы стать ростом выше матери. Стали они вдвоем ходить на охоту.

Но однажды на охоте великанша Калдяму оступилась с высокой скалы и с грохотом вниз скатилась.

Умирая, она наказывала сыну: “Больше всего опасайся людей, среди них есть хитрые и злые. Они на расстоянии могут убить лютого зверя, любую птицу, они умеют рыбу разными сетями и крючками ловить, они нас могут убить, хотя мы, Калдяму, гораздо больше и сильнее их”.

Похоронив мать на высокой горе Коми, Калдямушка затосковал.

И решил он: “С людьми буду жить, если меня примут. Они ведь добрые. Мать, наверное, ошиблась, говоря, что они злые. Если все люди такие, как Носка, то люди самые добрые на свете”. Калдямушка направился к стойбищу.

Первыми тревогу подняли собаки, потом и люди увидели: к ним идет страшный великан. Испугались они, стали вооружаться, чтобы сразиться с ним: кто копье в руки взял, кто – лук со стрелами, кто лауча* вытащил.

*Лауча (ульчск.) – сабля

– Скорее! Скорее! Не бойтесь, все вместе мы его одолеем! – кричали они. Услышав эти возгласы, выбежала на улицу маленькая Носка. Она тоже увидела великана. И узнала своего Калдямушку. Что было силы крикнула она людям:

– Не трогайте его, это Калдямушка!

А сама смело побежала навстречу ему. Люди со страхом смотрели на нее. А тот, увидев Носку, встал на колени, поклонился своей маленькой заступнице, а потом бережно взял ее на руки и поцеловал в щеку.

Тогда люди облегченно вздохнули и убрали свое оружие. И стал Калдямушка с людьми жить. И был он на людей похож: такие же руки, пять пальцев на руке, только очень большой рост. Силы у него было столько, сколько у двадцати самых сильных мужчин.

Но был Калдямушка еще только мальчиком, поэтому любил играть с ребятишками. Начнут мальчики состязаться, кто дальше бросит камень, Калдямушка смотрит-смотрит, потом схватит камень величиной с голову мальчика, размахнется и швырнет – камень на середину Амура падает! На берегу такой восторженный крик поднимается, что некоторые старухи пальцами уши затыкают. А Калдямушка подхватит кого-нибудь из друзей, высоко подбросит в воздух и поймает. За первым счастливчиком просится другой, третий… Только приход Носки прекращает возню.

– Анае, этот Калдяму искалечит кого-нибудь из ребятищек. Он, однако, в тайгу хочет, наверное, унести, – ворчит старая злая Аякта, которая почему-то невзлюбила Калдямушку.

– Ты от злости совсем ума лишилась. Калдяму добрые великаны, злые они бывают, когда их трогаешь. А наш Калдямушка – особый, он детей любит, а детей любящий человек – всегда добрый человек. И разве ты забыла, что наш Калдямушка совсем еще ребенок, он даже маленькой Носки моложе? – отчитывал старую Аякту старейший, очень добрый сагдимди Сайда.

Калдямушка придумал такую игру. Станет в шагах в десяти от ребятишек и велит палить в него камнями. Град камней летит на него, а он успевает ловко отводить удары. Носка сначала боялась за Калдямушку, а потом, убедившись в его ловкости, сама стала бросать в него камни.

– А если мы в тебя будем бросать камни с разных сторон, сумеешь их отразить? – спрашивает Носка.

– Попробую, – говорит Калдямушка.

Хотя первоначально некоторые брошенные камни попадали все же в него, но потом Калдямушка так наловчился, что ни одного камня не пропускал. Ловкий Калдямушка стал своим у ребятишек, они за ним по пятам ходили.

Но вот однажды буря разыгралась на Амуре, такие волны пошли гулять, что стоявшие на берегу лодки, как щепки, поплыли. Люди суетились, никак не могли подтянуть свои лодки на безопасное место: сумасшедшие волны не давали им этого.

– Анае, что делать, разобьет единственную лодку, как будем рыбу ловить? – заголосила рдна старуха, а за ней другие.

– Побежали помогать людям! – крикнула Носка мальчикам и первая бросилась к берегу.