Витя Малеев в школе и дома. Повесть Николая Носова

Ребята ушли. Шишкин вскочил с постели и запрыгал по комнате.

– Вот как все хорошо вышло! – закричал он. – Никто не догадался. Все в порядке!

– Ну, нечего радоваться! – сказал я. – Мне с тобой нужно серьезно поговорить.

– О чем?

– О том, что тебе надо в школу вернуться.

– Я и сам знаю, что надо, а как я теперь могу? Ты же сам видишь, что не могу.

– Ничего я не вижу! Я решил сегодня с тобой в последний раз поговорить: если ты завтра же не придешь в школу, то я сам скажу Ольге Николаевне, что ты не больной вовсе.

– Зачем? – удивился Костя.

– Затем, что тебе надо учиться, а не гулять. Все равно из тебя никакого акробата не выйдет.

– Почему – не выйдет? Посмотри, как я уже научился вверх ногами стоять!

Он подошел к стенке и стал вверх ногами. Тут отворилась дверь, и вошел Леня.

– Послушай, – говорит, – я тут свои перчатки забыл… А это что? Послушай, ты чего вверх ногами стоишь?

Шишкин вскочил на ноги и растерянно остановился.

– Так вот ты какой больной! – воскликнул Леня.

– Честное слово, больной! – сказал Шишкин и покраснел как вареный рак.

Он заохал и заковылял к постели.

– Брось притворяться! Говорил, руки-ноги болят, а сам тут вверх ногами ходишь!

– Честное слово, болят!

– Ну, не ври, не ври! И когда ты успел одеться? Ты, значит, одетый в постели лежал?

– Ну ладно, я тебе открою секрет, только ты поклянись, что никому не скажешь.

– Зачем я буду клясться?

– Ну, тогда я ничего не скажу.

В это время в коридоре послышались чьи-то шаги. Дверь приоткрылась, в комнату заглянул Ваня и сказал:

– Ты скоро, Леня? Мы тут тебя все ждем.

– Ну-ка, иди сюда, Ваня! Он, оказывается, вовсе не болен!

– Не болен? – удивился Ваня и вошел в комнату.

– Кто не болен? – послышался из коридора голос Юры. Юра тоже вошел в комнату, а за ним остальные ребята.

– Да кто же еще! Вот он, Шишкин, не болен, – ответил Леня.

– Как так?

– Да вот так: вхожу, а он тут вверх ногами стоит!

– Что же это такое? – заговорили ребята. – Зачем ты нас обманывал?

– Это я так просто, ребята… – стал оправдываться Шишкин. – Я просто пошутил.

– Что это еще за шутки такие?

– Вот такие вот шутки! – развел Костя руками.

– Мы о нем беспокоились, – говорит Ваня, – всем звеном пришли навестить, а он тут, оказывается, шутки шутит: больным притворяться вздумал!

– Я больше не буду, ребята, вот увидите… – пролепетал Шишкин.

– А почему ты в школу не ходишь? – спросил Юра. – Ты нарочно решил притворяться больным, чтоб не ходить в школу!

– Я вам все расскажу, ребята, только вы не сердитесь. Я не хотел обмануть вас. Просто я решил циркачом стать.

– Как это – циркачом? – удивились все.

– Ну, поступлю в цирк и буду цирковым акробатом.

– Ты что, рехнулся?

– И ничуть не рехнулся.

– Кто же тебя возьмет в цирк? – спросил Ваня.

– А откуда, ты думаешь, цирковые артисты берутся?

– А почему же ты все-таки в школу не ходишь?

– Не хочу больше учиться. Я и так уже все знаю.

– Как – всё?

– Ну, все, что нужно цирковому артисту.

– Что же ты думаешь, цирковой артист может неучем быть?

– Почему – неучем? Кое-чему я уже выучился.

– «Выучился»! А пишешь с ошибками! Надо сначала окончить школу, а потом идти в цирковое училище. Цирковой артист тоже должен быть образованным. Ты бы сначала посоветовался с Ольгой Николаевной, – сказал Юра.

– Будто я не знаю, что Ольга Николаевна скажет! – ответил Шишкин.

– По-моему, ребята, он не дело затеял, – сказал Игорь. – Пусть перестанет выдумывать и является завтра в школу.

– А если завтра же не явится, мы скажем Ольге Николаевне, – заявил Юра.

– Ну, и будете ябеды! – ответил Шишкин.

– Не будем, – сказал Юра. – Раз мы предупредили тебя, значит не ябеды.

– Вот попробуй не приди завтра в школу, тогда узнаешь! – сказал Игорь. – Нечего тебе гулять. Надо учиться.

Тут снова послышались шаги в коридоре, и кто-то постучал в дверь. Шишкин, вместо того чтобы отворить, юркнул, как мышь, в постель и накрылся одеялом. Я отворил дверь и увидел Ольгу Николаевну.

– О, да тут все звено! – сказала Ольга Николаевна, входя в комнату. – Решили навестить больного товарища?

Все ребята молчали, никто не знал, что сказать. Костя смотрел на Ольгу Николаевну во все глаза и изо всех сил натягивал на себя одеяло, будто решил закутаться в него с головой. Ольга Николаевна подошла к нему:

– Что ж это ты, Костя, расхворался у нас? Что у тебя болит?

– Ничего у него не болит! – сказал Юра. – Он вовсе не болен.

– Как – не болен?

– Ну, не болен, и все!

Шишкин увидел, что теперь уже все равно все пропало. Он вылез из-под одеяла, уселся на кровати и, свесив голову вниз, стал смотреть на пол. Ольга Николаевна обвела взглядом ребят, увидела меня и сказала:

– Почему же ты, Витя, говорил мне, что Костя болен? От стыда я не знал куда деваться.

– Почему же ты молчишь? Ты мне неправду сказал?

– Это не я сказал. Это он сказал, чтоб я сказал. Я и сказал.

– Значит, Костя просил тебя обмануть меня?

– Да, – пролепетал я.

– И ты обманул?

– Обманул.

– И ты думаешь, хорошо сделал?

– Но он ведь просил меня!

– Ты думаешь, что оказал ему хорошую услугу, обманывая меня?

– Нет.

– Почему же ты это сделал?

– Ну, я думал, что нельзя же товарища выдавать!

– Как – выдавать? Это врагу нельзя выдавать, а я разве ваш враг?

Я не знал, что сказать, и молча смотрел на пол.

– Не думала я, что мои ученики считают меня врагом! – сказала Ольга Николаевна.

– Мы не считаем, Ольга Николаевна, – сказал Ваня. – Разве мы считаем?

– Почему же никто не сказал мне?

– Да ведь никто и не знал. Мы только сегодня пришли, и вот все выяснилось.

– Ну хорошо, об этом поговорим после… Почему же ты, Костя, не ходил в школу?

– Я боялся, – пробормотал Костя.

– Чего ты боялся?

– Что вы записку от мамы спросите.

– Какую записку?

– Ну, записку, что я пропустил, когда был диктант.

– Почему же ты пропустил, когда диктант был?

– Боялся.

– Чего?

– Двойку получить боялся.

– Значит, ты нарочно пропустил, когда писали диктант, а потом не приходил, потому что у тебя не было записки от матери?

– Да.

– Что же ты думал делать, когда решил не ходить в школу? – спросила Ольга Николаевна.

– Не знаю.

– Но ведь какие-то планы у тебя были?

– Какие у меня планы!

– Он решил сделаться цирковым акробатом, – сказал Юра.

– В цирковую школу без семилетнего образования не берут. Да еще там надо лет пять учиться. Не мог же ты сразу стать цирковым артистом! – сказала Ольга Николаевна.

– Не мог, – согласился Шишкин.

– Вот видишь. Не обдумав ничего, так сразу и решил не ходить в школу. Разве так можно?

Шишкин молчал.

– Что же ты теперь думаешь делать?

– Не знаю.

– А ты подумай.

Шишкин помолчал, потом взглянул на Ольгу Николаевну исподлобья и сказал:

– Я хочу вернуться в школу!

– Что ж, это самое лучшее, что ты мог придумать. Только условие: ты должен дать обещание, что исправишься и будешь хорошо учиться.

– Я теперь буду хорошо, – сказал Шишкин.

– Ну смотри. Завтра с утра приходи в школу, а я попрошу директора, чтоб он разрешил тебе продолжать учиться.

– Я приду.

Ольга Николаевна сказала нам всем, чтобы мы шли домой делать уроки.

Костя увидел, что она не собирается уходить, и сказал:

– Ольга Николаевна, я хочу вас попросить: не говорите маме!

– Почему? – спросила Ольга Николаевна.

– Я теперь буду хорошо учиться, только не говорите!

– Значит, ты хочешь продолжать обманывать маму? И еще хочешь, чтобы я тебе помогала в этом?

– Я не буду больше обманывать маму. Мне так не хочется огорчать ее!

– А если мама узнает, что мы с тобой вместе обманывали ее? Ведь она будет огорчена еще больше. Правда?

– Правда.

– Вот видишь, надо маме сказать. Но так как ты обещаешь взяться за учебу как следует, то я попрошу маму, чтобы она не очень сердилась на тебя.

– Я обещаю.

– Вот и договорились, – сказала Ольга Николаевна. – А сейчас бери книги, и будем заниматься.

Я ушел домой вместе с ребятами и не знаю, что было дальше.

Глава шестнадцатая

И вот на другой день Шишкин явился в класс. Он растерянно улыбался и смущенно поглядывал на ребят, но, видя, что его никто не стыдит, он успокоился и сел рядом со мной. Пустое место за нашей партой заполнилось, и я почувствовал облегчение, будто у меня в груди тоже что-то заполнилось и стало па свое место.

Ольга Николаевна ничего не сказала Шишкину, и уроки шли как обычно, своим порядком. На перемене к нам пришел Володя, ребята стали рассказывать ему про этот случай. Я думал, что Володя станет стыдить Шишкина, а Володя вместо этого стал стыдить меня.

– Ты ведь знал, что твой товарищ поступает неправильно, и не помог ему исправить ошибку, – сказал Володя. – Надо было поговорить с ним серьезно, а если бы он тебя не послушался, надо было сказать учительнице, или мне, или ребятам. А ты от всех скрывал.

– Будто я с ним не говорил! Я сколько раз ему твердил об этом! Что я мог сделать? Он ведь сам решил не ходить в школу.

– А почему решил? Потому что плохо учился. А ты помог ему учиться лучше? Ты ведь знал, что он плохо учится?

– Знал, – говорю. – Это все у него из-за русского языка. Он всегда у меня русский списывал.

– Вот видишь, если б ты по-настоящему заботился о своем друге, то не давал бы ему списывать. Настоящий друг должен быть требовательным. Какой же ты товарищ, если миришься с тем, что твой друг поступает нехорошо? Такая дружба ненастоящая – это ложная дружба.

Все ребята начали говорить, что я ложный друг, а Володя сказал:

– Давайте после уроков соберемся, ребята, и поговорим обо всем.

Мы решили собраться после уроков, но, как только занятия кончились, Ольга Николаевна подозвала меня и Шишкина и сказала:

– Костя и Витя, зайдите сейчас к директору. Он хочет поговорить с вами.

– А о чем? – испугался я.

– Вот он вам и расскажет о чем. Да вы идите, не бойтесь! – усмехнулась она.

Мы пришли в кабинет директора, остановились на пороге и сказали:

– Здравствуйте, Игорь Александрович!

Игорь Александрович сидел за столом и что-то писал.

– Здравствуйте, ребята! Заходите и садитесь вот на диван, – сказал он, а сам продолжал писать.

Но мы сесть боялись, потому что диван стоял очень близко возле директора. Стоять возле дверей казалось нам безопаснее. Игорь Александрович кончил писать, снял очки и сказал:

– Садитесь. Чего же вы стоите?