Приключения Незнайки и его друзей. Николай Носов

— Остались на дереве, — сказала Ласточка. — Они ещё яблоки начнут рвать!..

— Ну-ка, пойдём посмотрим, — предложила Снежинка.

Авоська и Торопыжка сидели на ветке яблони и на самом деле пытались сорвать яблоко. Они крутили его, стараясь обломить черенок. Вдруг они увидели на улице группу малышек, которые остановились в отдалении и с любопытством поглядывали на них. Заметив со стороны малышек такое внимание, Авоська и Торопыжка с удвоенной силой стали откручивать яблоко. Авоська даже принялся грызть черенок зубами. — У, ни одного яблока ещё не сорвали! — послышался голос внизу.

Авоська и Торопыжка глянули вниз и увидели синеглазую малышку, которая, посмеиваясь, глядела на них.

— А ты молчи, синеглазая! — проворчал Авоська. — Думаешь, их легко рвать?

— А если вам дать пилу, легче будет?

— Сказала! Ты нам дай только пилу!.. — ответил Торопыжка.

Синеглазка сбегала в соседний дом и принесла Торопыжке пилу. Через минуту черенок был перепилен и яблоко полетело вниз.

— Ну-ка, малышки, давайте убирать яблоки! — закричала Синеглазка. — Малыши решили помочь нам.

Несколько малышек подбежали к лежавшему на земле яблоку и, толкая его перед собой, покатили к ближайшему двору.

В Зелёном городе под каждым домом имелся подвал для хранения фруктов и овощей. Подкатив яблоко к дому, малышки открыли дверь, которая была сделана вровень с землёй, и вкатили в эту дверь яблоко. За дверью были мостки из досок, по которым яблоко само собой покатилось в подвал. Сделав это, малышки побежали назад, а навстречу им другие малышки катили новое яблоко.

Работа закипела. Прибежала Стрекоза. Она раздобыла где-то пилу, надела вместо платья шаровары, которые надевала для игры в волейбол, и тоже полезла на дерево. Увидев в руках у неё пилу, Авоська сказал:

— Эй, ты! Ну-ка дай сюда пилку. Ты не умеешь.

— Один ты умеешь! — задорно ответила Стрекоза.

Она уселась на ветке и, закусив губу, принялась перепиливать черенок яблока. Авоська с завистью поглядывал на неё, потом сказал:

— Давай вместе работать: сначала ты попили, а я отдохну, потом я попилю — ты отдыхать будешь.

— Ладно, — согласилась Стрекоза.

В это время прибежали малышки из того дома, где был гараж, и сейчас же разнеслась весть об исчезновении Винтика и Шпунтика. Малышки рассказывали о том, что Винтик и Шпунтик ушли рано утром в Змеёвку и до сих пор не вернулись.

— Вот видите, — затараторила Ласточка, — я ведь говорила! Скоро все малыши убегут в Змеёвку. Они не захотят в нашем городе жить.

— Ну и пусть бегут, — сказала Синеглазка. — Мы никого насильно держать не станем.

Разговоров о коварстве Винтика и Шпунтика хватило до самого вечера. Ласточка и Кисонька, казалось, даже были довольны, что они исчезли, и злорадно посмеивались.

Когда надежда на возвращение Винтика и Шпунтика совсем пропала, в конце улицы показалась машина. Она с шипением и треском прокатилась по улице. Малышки бросили работу и помчались за ней. Кисонька и Ласточка бежали впереди всех и кричали:

— Винтик и Шпунтик вернулись! Винтик и Шпунтик вернулись! — Потом они остановились и сказали: — Тише! Не надо бежать за машиной. Мы можем показать малышам плохой пример.

Когда малышки подошли к гаражу, то увидели, что, кроме Винтика и Шпунтика, приехал Бублик.

— А это кто? — сказала возмущённо Кисонька. — Это, кажется, змеевский Бублик? Вы зачем, Бублик, приехали? Мы вас не приглашали.

— Подумаешь! — ответил Бублик. — Очень мне нужно ваше приглашение!

— Вот вам и «подумаешь»! — сказала Ласточка. — Мы к вам не ходим, и вы не ходите к нам.

— А вы ходите. Чего там! Мы ведь не гоним вас.

— Как так не гоните? Сами пригласили на ёлку, а потом давай снежками бросаться!

— Что ж тут такого? Мы просто хотели поиграть с вами в снежки. Вам тоже надо было бросать в нас снежками.

— Вы должны были понимать, что малышки не любят руками снег брать.

— Ну, ошиблись маленечко, — пожал Бублик плечами. — Недоучли, что вы распустите нюни и обидитесь на всю жизнь.

— Нет, это вы обиделись на всю жизнь! Зачем к нам Гвоздика подослали? Знаете небось, чего он здесь натворил?

— За Гвоздика мы не отвечаем, — ответил Бублик. — Он и у нас невесть что вытворяет. Мы с ним бьёмся — никак перевоспитать не можем. Мы его к вам не подсылали. Он у вас тут по собственной инициативе работал.

— «Работал»! — фыркнула Кисонька. — Он это называет работой! Нет, теперь мы не водимся с вами. Мы в вас не нуждаемся. У нас теперь свои малыши есть.

— Ну и я не вожусь с вами. Мне на вас — тьфу! Я просто привёз Винтика и Шпунтика, а теперь сяду в машину и уеду обратно.

Бублик рассердился и отошёл в сторону. Но он не уехал. Увидев, что Винтик и Шпунтик начали починять машину, он принялся им помогать. Такой уж компанейский характер у каждого шофёра. Если шофёр увидит, что кто-нибудь починяет машину, он обязательно подойдёт и тоже начнёт что-нибудь ковырять, подвинчивать болт или гайку, или просто станет давать советы.

Втроём они провозились до поздней ночи, но всё-таки не успели починить машину, так как ремонт требовался очень большой.

Глава двадцать вторая

Чудеса механизации

На следующее утро Синеглазка пришла в больницу и рассказала Медунице, что выписанные малыши не дерутся на улицах, а, наоборот, ведут себя примерно и даже помогают малышкам убирать яблоки. Медуница сказала:

— Это хорошо, что вы нашли малышам подходящее занятие. Я попрошу вас включить в работу Небоську и Растеряйку, которые выписываются сегодня.

— Нельзя ли выписать ещё кого-нибудь, — попросила Синеглазка. — Жалко держать малышей взаперти, когда для них есть такая интересная работа.

— Я ведь вчера выписала вне очереди Авоську и Торопыжку, — ответила Медуница. — Разве вам мало?

— Мало.

— Ну что ж, можно выписать Молчуна. Он очень смирный и не надоедал мне никакими просьбами.

— А ещё кого?

Медуница надела очки и заглянула в список.

— Можно выписать Пончика и Сиропчика. Они тоже смирные. Хотя, признаться по правде. Пончика не следовало бы выписывать за то, что он ест много сладкого. Мне ещё не удалось отучить его от этой дурной привычки. И главное, если бы он только ел! Но он набивает себе все карманы сладостями и даже под подушку прячет. Ну ничего, может быть, на свежем воздухе его аппетит поуменьшится. А Сиропчика тоже следовало бы подержать здесь в наказание за то, что пьёт слишком много газированной воды с сиропом. Однако придётся их выписать — за то, что они были со мной вежливы.

Медуница снова стала просматривать список.

— Пульку ещё рано выписывать, — сказала она, — у него ещё не зажила нога. Пулька у нас настоящий больной.

— А Ворчуна? — спросила Синеглазка.

— Нет, нет, — воскликнула Медуница. — Этот Ворчун такой неприятный субъект! Он вечно ворчит, вечно чем-нибудь недоволен. Он, знаете ли, всем на нервы действует. Пусть сидит здесь — за то, что такой несообразный, хотя, признаться по совести, я бы с удовольствием избавилась от него и от этого несносного Пилюлькина, который неизвестно с какой стати считает себя врачом и постоянно пытается доказать мне, что у меня неправильные методы лечения. Это у меня-то! Вы подумайте!

— Так выпишите их обоих, чтоб не надоедали вам, — предложила Синеглазка.

— Ах, что вы! Ни за что на свете! Вы знаете, дорогая, что сказал мне недавно этот гадкий Пилюлькин? Он сказал, что я больных не вылечиваю, а, наоборот, здоровых могу сделать больными. Какое невежество! Нет, я его продержу здесь точно до положенного срока. Раньше он отсюда не выйдет. И Ворчун тоже.

Таким образом, Синеглазка добилась, чтобы, кроме Небоськи и Растеряйки, из больницы выписали Молчуна, Пончика и Сиропчика. В больнице остались Пулька, Ворчун и Пилюлькин. Пулька молча терпел такую несправедливость, так как нога у него всё ещё болела, но Ворчун и Пилюлькин готовы были рвать на себе волосы от досады и сказали, что если к вечеру их не выпишут, то они устроят побег.

Винтик, Шпунтик и Бублик проснулись ни свет ни заря и снова принялись за починку автомобиля. Солнце было уже высоко, когда машина наконец зафыркала и мотор начал работать. Трое друзей решили устроить пробную поездку. Поколесив вокруг дома и подняв тучу пыли, они выехали за ворота и помчались по улице. Скоро они увидели малышек, которые занимались уборкой фруктов. На яблоне сидели Торопыжка, Растеряйка и Авоська с Небоськой. Рядом на груше трудились Гусля, Молчун и Стрекоза. Малышки старательно катали во всех направлениях яблоки. Незнайка бегал среди работающих и с упоением командовал:

— Пять душ туда, пять душ сюда! Хватайте это яблоко, катите его! Осади назад, чтоб вы лопнули, — здесь сейчас упадёт груша! А вы там, сверху, предупреждайте! Ррразойдись, а то я за себя не отвечаю!

Всё это можно было делать без шума, но Незнайке казалось, что если он перестанет шуметь, то вся работа остановится.

Сиропчик и Пончик тоже трудились. Они катили грушу, но груша не хотела катиться туда, куда нужно, а катилась, куда вовсе не нужно. Каждый знает, что форма у груши совсем не такая, как у яблока, и если её толкать, то она будет кататься на одном месте, по кругу. К тому же груша была очень мягкая. При падении с дерева она примялась, а Сиропчик и Пончик, катая, совсем истолкли ей бока. В результате они с ног до головы измазались сладким соком и всё время облизывали руки.

— А вы что там с грушей вертитесь на одном месте? Всю грушу измяли! — кричал на них Незнайка. — Или вы, может быть, решили из неё сироп добывать? Я вам покажу С1фоп!

Остановив автомобиль, Винтик и Шпунтик смотрели на эту картину.

— Эй, Незнайка! — закричал Винтик. — А почему у вас механизации нет?

— Да ну вас! — отмахнулся Незнайка. — Тут от яблок некуда деваться, а им ещё механизацию подавай!.. Где я вам возьму механизацию?

— А вот одна машина уже есть, — ответил Бублик.

— Разве машина — механизация?

— Конечно, механизация. Будем яблоки и груши на машине возить.

— Есть! — воскликнул Незнайка. — Придумал! Ну-ка, подъезжайте под дерево — мы сейчас сбросим яблоко прямо в машину.

— Постой, так нельзя, — сказал Винтик. — Если яблоки сбрасывать в машину прямо с дерева, то и яблоки перебьёшь и машину сломаешь.

— Что же, по-твоему, на руках яблоки с дерева таскать?

— Зачем на руках? На верёвке будем спускать.