Былина: Добрыня и Алеша. Вариант 2

Лежит-то он головушкой в ракитов куст,
А резвыми ногами да во ковыль-траву.
Поди ты, Настасья, за меня замуж!
Как говорит-промолвит таковы слова
А та Настасья Микулична:
— Ай же ты, Алешенька Попович сын!
Исполнила я заповедь мужнюю,
Прошло нунь поры-времечка три́ года;
Исполню я-то заповедь свою еще.
А пусть-ко станет поры-времечка шесть годов.
Тожно тут я ведь замуж пойду.

Опять прошло тут времечка три́ году.
Как начал тут Алешенька подхаживать
А со тем со князем со Владимиром:
— Да ах ты, Настасья Микулична!
А я вчера гулял на чистом поле,
А видел — у Добрынюшки косточки растасканы!
Как и тут та Настасья Микулична,
Тут она еще пораздумалась:
«Исполнила я заповедь мужнюю,
Прошло нунь поры-времечка три года;
Исполнила я заповедь свою еще.
А нет жива Добрынюшки Никитича,
А не видать сюда его, не появитися!»
Пошла тут за Алешеньку Поповича.

А как там Добрынюшка Никитинец
За тем за славным за сини́м морем, —
А там он-то Добрыня, на чисто́м поле,
На чистом поле Добрынюшка, в белом шатре,
А сам он молодец забавляется,
Играет он в доски-то шахматны,
А в дороги тавлеи золоче́ные,
А надо собой невзгодушки не ведает,
Как тут-то ведь его молода жена,
А та Настасья Микулична,
Как тут она да замуж пошла,
А за того Алешеньку Поповича.
Как налетал тут голубь со голубкою
А ко тому к Добрынюшке к Никитичу,
Садились на шатёр на окошечко,
Начал голубь по окошечку похаживать,
А начал он тут, голубь, погуркивать,
Начал он затем выговаривать,
А зве́щевал языком человеческим:
— Ах же ты, Добрынюшка Никитиниц!
Играешь ты в доски во шахматы,
В дороги тавлеи золоче́ные,
Играешь, сам молоде́ц ты, прохлаждаешься,
А над собой незгодушки не ведаешь,
А я тебе звещу́ю провещу́ю есть
Как есть-то ведь твоя молода́ жена.
Молода́ жена, любима семья,
Как есть-то ведь уж нунечу заму́ж пошла
За того Алешку за Поповича.
Вскочил тут Добрыня на резвые ноги,
Со той со досады со великой-то,
Как бросил эту доску он ша́хматную
О ту о матушку о сыру́ землю,
Мать-то что земелюшка дрогнула.
А выходил тут Добрыня со бела шатра,
А сам скоро́ седлал он добра́ коня,
Седлал-то он коня и выговаривал:
— Ай же ты, мой ведь уж добрый конь!
Как нёс меня сюда да ты три года,
Неси́-ка нунь домой меня в три-то дня
Во сто́льный-то как город во Киев-град.

Садился сам скоро на добра коня,
Скорым-скоро, скоро скорешенько,
Поехал тут Добрыня из-за синя́ моря,
Пошел тут, поскакал его доброй конь,
Реки, те озёра перескакивал,
А темный он тот лес промеж ног пускал,
А синее-то море на окол бежал.

Пришел-то, прискакал его добрый конь во три-то дни
Во стольный-то во город во Киев-град.

Соскочил тут Добрыня со добра коня,
Насыпал коню тут пшены белояровой,
А скоро сам он шел по новым сеням,
Заходил в свою в горенку во новую,
А крест он кладет по-писаному
Поклон-то уж вёл по-ученому,
На все тут на четыре сторонушки,
А ро́дной своей матушке в особину:
— Ай здравствуй-ка, моя ты родна матушка!
Матушка она тут прослези́лася,
А матушка, она тут порасплакалась:
— Ах же ты, удалый добрый молодец!
А что ты над старушкой надсмехаешься?

Как говорит Добрыня таково слово:
— Видно, матушка, ты меня не узнала есть.
Она опять на то ему ответ держит:
— Ах же ты, удалый добрый молодец!
Как у моего милого у дитятка,
Как у того Добрынюшки Никитича,
На нем были платьица все цветные,
А нунь-ка на тебе все платьица лосиные,
А лосиные платья всё звериные,

— Да ай же ты, моя родна матушка!
Как видно ты меня не узнала есть.
Говорит старушка таково слово:
— Ах же ты, удалый добрый молодец!
Подойди к старушке поблизёшенько,
А у моего милого у дитятка
Была-то ведь зна́дебка родимая,
А был-то на головке ру́бчек-то ведь.
Как он скоро Добрынюшка подхаживал
А ко той́ старушке да ко древней-то,
Как тут эта́ старушка да пощупала,
Ажно было тут да до правды-то,
А есть там, была зна́дебка родимая.
Как тут она старушка взрадова́лася,
Сама она с сынком тут поздоровалась.

Как говорит Добрыня таково слово:
— Да ай же ты, моя родна матушка!
А где-то есть моя молода́ жена,
Та Настасья Микулична?
Как говорит старушка таковы слова:
— Да ай же ты, дитя мое милое!
Твоя-то нынче есть молода жена,
Молода жена да замуж пошла
За того Алешу за Поповича.
Как говорит Добрыня таково слово:
— Да ах же ты, моя ль родна матушка!
Поди-ка во погреба глубокие,
Неси ты мне гусёлышки яровчаты.
Я пойду к Алеше на почестный пир,
На тую на свадебку великую.
Как тут-то ведь старушка скоры́м-скоро
Бежала как во погреба глубокие,
Взимала там гусёлышки яровчаты,
Идет она, старушка, подпирается,
Подавает она Добрынюшке гусёлышки.
Взимает тут Добрынюшка Никитинец
А те-эти гуселки яровчаты,
Сам скоро Добрынюшка справляется,
А скоро молоде́ц наряжается
Скорой малой смелой скоморошиной.

Приходил Добрыня на почестный пир
А на то столованье на великое.
Становился тут Добрыня ко порогу-то,
Повел он по гусёлышкам яровчатым,
Заиграл Добрыня по-уныльному,
По-уныльному, по-умильному.
Как все-то ведь уж князи и боя́ре-то
А те-эти́ руссийские богатыри,
Как все они тут призаслушались.

За́тем за́играл Добрыня по-весёлому,
Стало красно солнышко при ве́чере,
А стал-то тут почестный пир при ве́селе.
Как все они тут да наедалися,
А все они затем тут да напивалися,
Стали тут они да пьянёшеньки,
Играт-то всё Добрыня по-весёлому.
Как все они затем тут расскакалися,
Как все они затем ведь расплясалися,
А скачут-пляшут все промежу́ собой,
А ничего они тут не ведают.

Как говорит тут князь стольно-киевский:
— Да ай же ты уда́лый добрый мо́лодец!
Не знаем мы тебе да ни имени,
Не знаем мы тебе ни изотчины,
Царь ли ты есть ли, царевич здесь?
Аль король ты да ведь королевич есть?
Али с тиха Дона ты донской казак?
Аль грозный есть посол ляховитский?
— Не царь-то я ведь, не царевич был.
А не король-то я, не королевич был,
Не есть с тиха Дона не донской казак,
Не грозный я посол ляховитский,
Как есть-то я из-за славна из-за синя моря
А скора мала смела скоморошина.
Как князь-то тут ему воспрого́ворит:
— Ах скора мала смела скоморошина!
А чем-то нам тебя буде жаловать
А за эту игру за умильнюю?
Города ль тебе надо с пригородками?
Али села да надо с приселками?
Аль много надо бессчетной золотой казны?
Как он-то ведь на то им ответ держит:
— Да ах же ты да князь стольно-киевский!
Не надо мне городов с пригородками,
Не надо мне сел-то с приселками,
Не надо мне бессчетной золотой казны,
А у меня своей есть до́люби.
А только вы мне позвольте-ка,
Налейте мне-ка чару зелена вина.
Как тут-то ему князь воспроговорит:
— Скора мала смела скоморошина!
Что угодно надо, то мы сделаем.
Как налили тут чару зелена вина,
Подносят тут Добрынюшке Никитичу.

Как этот-то Добрынюшка Никитич-то,
Опустил-то он туда свой злачен перстень,
Коим перстнём они обручалися
Со той с Настасьей с Микуличной.

Подносит эту чашу княженецкую
А той да Настасье Микуличной,
Подносит, сам Добрынюшка спроговорит:
— Ай ты, Настасья Микулична!
А пей-ка ты чару зелена вина
От малой смелой скоморошины.
А пей-ка ты до дна — так увидить добра,
А не пьешь до дна — так не видать добра.
Она тут, Настасья Микулична,
Маленько же она тут догадалася.
А не сколько пи́ла, остатки наземь лила.
Как взглянет в эту чару княженецкую,
Ажно там лежит да злачен перстень.

Как смотрит-то она на перстень тут,
А на перстне подпись подписана:
Этим перстнем они обручалися
Со тем со Добрынюшком с Никитичом.
Как тут-то да Настасья Микулична
А и выскакала из-за стола княженецкого,
Как говорит она тут таковы слова:
— Не тот-то ведь муж, кой подле меня,
А тот-то ведь муж, кой насупротив меня.
Кланяется Добрыне, поклоняется,
Сама она ему извиняется:
— Ай же ты, Добрынюшка Никитинец!
Исполнила я заповедь твою-то я,
А другую исполнила свою-то я,
А тогда ведь я тут замуж пошла
А за того Алешку за Поповича.
Как говорит Добрынюшка таковы слова:
— Да ай же Настасья ты Микулична!
Когда ты исполнила да заповедь свою,
За твою я заповедь тебе прощу.

Как тут затем Добрынюшка Никитиниц,
Хватил-то он Алешу за желты кудри,
А выдернул с кармана плеть шелковую,
Как начал он Алешу ею чествовать,
А начал он хлыстать ею Алешеньку,
А бьет-то он тут, хлыщет, выговариват:
— А каково, Алешка, тебе жениться здесь,
От живого мужа жену отлучать?

Как клянется Алешка, проклинается:
— А будет трижды проклят на веку тот,
Кто станет-будет эдак-то женитися,
От живого мужа жену отлучать!
Как со стыду, со страму со великого
А тут этот Алешенька Попович-то
Уехал он безвестно, не знают где.

КОНЕЦ