Наши птицы. Виталий Бианки

На озёрах, реках, на болотах плещутся, покрякивают утки: они по ночам жируют-кормятся, а днём дремлют. Стоя на одной ноге по колено в воде, опустив нос, караулит рыбок и лягушек ночная цапля — кваква.

Беззвучной тенью мелькает в ночном воздухе серенький козодой-полуночник. У него крошечный клювик и широкая пасть. На лету он ловит в неё сотнями комариков и мух. А запоёт — смешно слушать: точно всё накручивает ручку патефона и вдруг крыльями — хлоп, хлоп! — точно в ладоши захлопает.

И всю ночь, всю ночь напролёт в кустах свищет и щёлкает, рассыпается соловей. Только в полночь, в самую полночь, когда ночь переламывается, помолчит немножко, как все птицы и звери, и опять поёт.

Так весной и летом.

А осенью? А зимой?

Короток зимой день, длинная ночь. И долго спят дневные птицы. Зато совам, филину много времени для охоты.

Куда от них спрячешься? Гнёзд нет: гнёзда только летом для яиц и птенцов. Лиственные деревья стоят голые. И вот забираются дневные птицы на ночь кто куда: кто под защиту еловых лап, кто в дупло, кто под куст. А тетерева, рябчики, куропатки с разлёту бух в снег! Устроят себе там спаленку и ночуют. Им тепло под снегом, и уж там никто их не увидит. Спят спокойно.

ПТИЧИЙ ГОД. — ВЕСНА
Прилёт, пролёт, отлёт

Весну открывают птицы. Но велика наша Родина, и в разных её краях открывают весну разные птицы: под Москвой, Ленинградом, на Украине первым прилетает белоносый грач, на севере — серая ворона, в Сибири — галка.

Чуть появятся первые проталинки, уже тут как тут чибис, скворец и жаворонок. А растопит солнце лёд на реках, — глядь, на полыньях уже сидят утки, по берегам суетятся белые трясогузки, в небе звонко, торжественно трубят лебеди, гогочут гуси, вьются над водой чайки.

Шумными стаями перелётных наполняются воды, леса, степи. Одни птицы остаются здесь — эти здесь и сами родились, здесь будут и детей выводить. Другие летят дальше на север: это пролётные, они там родились и гнездятся. И в это же время идёт отлёт от нас: подорожники, чечётки, чижи, снегири, свиристели, белая полярная сова. Только на зиму к нам прилетали. Теперь спешат домой, на север, там тоже потеплело, опять можно жить. Даже вороны, которые были у нас зимой, не наши вороны, а северные. Они отлетают, с юга прилетают наши.

Но мы этого даже и не замечаем, потому что весь год все наши вороны серы.

Прилёт идёт не как попало, а в строгом порядке: первыми к нам весной прилетают те птицы, что улетали от нас последними осенью; последними — те, что улетали первыми.

Птички, которые собирают на земле зёрна или клюют почки — зяблики, щеглы, коноплянки, прилетают раньше. Мухоловки, горихвостки, ласточки, козодои, стрижи ждут, когда вылетят мухи, комары, бабочки.

Всем в глаза бросилась бы на голой земле, в голом лесу золотая иволга, жёлтая трясогузка, яркие разноцветные щурки, сизоворонка, чеканчики, если бы они явились, когда ещё у нас ни травы на земле, ни листьев на деревьях. Они прилетят, когда солнечные зайчики заиграют в траве и листве, когда яркий свет сделает их яркое цветное оперение не таким заметным.

И воздушные дороги у разных перелётных разные. Одни стаи тянут из года в год, из поколения в поколение вдоль морских берегов, другие — над реками, третьи — по лесам, полям и перелескам. Тянут из года в год одинаково, как по ниточке, и ни одна стая даже ночью не собьётся со своего пути, разве только попадёт в густой туман или бурей занесёт её в сторону.

Выстраиваются птицы в пути по-разному. Треугольником строятся на полёте журавли.

Некоторые кулики летят редкой цепочкой, гуси вытягиваются длинной вожжой. А лесные мелкие птахи — просто кучкой, а в кучке то и дело все меняются местами.

А что в это время делают те птицы, которые и не улетали от нас на зиму?

Ворон, сорока, сойка, воробей, рябчик, тетерев, глухарь, филин и многие другие давно уже встретили весну, радуются ей, кто как может.

Куропатки, синицы, чижи жили зимой дружными стаями, а пришла весна — и дружба врозь: живут парочками, а тетерева и глухари даже поодиночке: каждая самочка отдельно и каждый самец сам по себе.

ПТИЧИЙ ГОД. — ВЕСНА
Песни, пляски, игры

Весной птицам настаёт время петь. И они поют до половины лета, пока не вырастут их птенцы.

Кто не умеет петь — кричит.

Сильноголосые журавли курлыкают по зорям так громко, что их слышно за несколько километров. Лебеди, пролетая в поднебесье, трубят оттуда, будто в большие звонкие трубы. Страшно ухает в ночи филин, и жутко, нечеловеческим голосом хохочут большие совы-неясыти, а маленькая совка-сплюшка выговаривает нежным голосом: «Сплю! Сплю!..» Лесной голубь — витютень — густо воркует! «На дубу-у сижу, витютень! На дубу-у сижу, витютень!»—и вдруг взовьётся, как в ладоши, звонко захлопает крыльями.

Громкие звуки умудряются издавать даже те птицы, у которых голос ослаб и непевуч, даже совсем безголосые.

Аист резко трещит двумя половинками своего длинного клюва— как трещотка трещит. Дятел носом об сухой сук звонко выбивает барабанную дробь. Рыжая выпь ткнёт нос в воду, дунет в него — получается у неё громкий рёв. А бекас, залетев в высоту, мчится оттуда вниз головой, и ветер играет перышками его хвоста, и слышится будто барашек блеет в вышине.

Некоторые птицы пляшут.

Весь раздувшись как индюк, хвост поставив торчком и распушив усы, важно расхаживает вокруг своей самки тяжёлый дрофич — и вдруг начнёт семенить, семенить ногами, приплясывать, кружиться на месте и подпрыгивать: хоть неуклюжий, а танец. Пляшут, собравшись в круг, долгоногие журавли — выкидывают пресмешные коленца. Пляшут в воздухе сокола: то взмоют под облака, то падают вниз, перекувыркиваются через голову.

И общие игры есть у птиц.

Соберутся у воды кулички-турухтаны. Все с пышными цветными воротниками из перьев. Двух одинаковых не увидишь: чёрный, жёлтый, рыжий, коричневый, пёстрый — у каждого свой цвет. И вот начинают: угрожая клювами, наступают друг на друга, как щитами, прикрываются воротниками, пригибаются к земле, кружатся, подскакивают, отскакивают, перескакивают друг через друга. Издали подумаешь — тут сошлись на битву большие яркие цветы. Но грозная битва не страшна: дерутся нарочно, это только игра. Клювики-то у турухтанов мягковаты: ударишь — они и погнутся.

Другое дело — тетерева-косачи. Их тока на лесных полянках — настоящие бои. Звонко бормочут, сердито чуфыкают, пружат упругие крылья. Нос к носу, голова к земле, красные брови налились кровью. И вдруг оба разом подскочат, грудью ударяются в воздухе, бьют друг друга крыльями, крепкими клювами, — пух летит, перья, кровь брызжет. Нередко сильно покалеченным улетает побеждённый с поля битвы. Птицы-самочки ни в боях, ни в играх, ни в плясках не участвуют. Они и не поют.

У них другие заботы.

ПТИЧИЙ ГОД. — ЛЕТО
Гнёзда

Три главных, три самых важных заботы летом у птиц-самочек. В этом деле помогают им и самцы.

Первая забота — гнездо свить для детей.

Не легко без рук, без топорёнка построить избёнку. А вот мастерят ведь птицы так, что диву даёшься.

Лёгкой колыбелькой висит в воздухе гнездо иволги. Оно подвешено к ветке-вилке, и вплетены в него лоскуточки берёзовой кожуры.

Уютное гнёздышко синицы-ремеза — как рукавичка из травяного пуха. Шариком — гнёзда подкоренника, зяблика, щегла, чижа. А у пеночки-веснички — шалашик на земле, вход сбоку.

Лучшие мастера-строители — певчие птицы. Они завивают свои гнёзда из травинок, соломы, стеблей, листьев, мхов, лишайников, а внутри устилают перьями, конским волосом, шерстинками — для тепла и мягкости. Самец таскает материал, а строит самочка.

Но утка делает гнёзда одна, без селезня, и всякая кура — без петуха.

Певчий дрозд обмазывает гнездо изнутри древесной трухой, смешанной с его клейкой слюнкой; оно и крепко и мягко. А славка-черноголовка скрепляет травинки паутиной.

Ласточки городская и деревенская лепят домики свои из мягкой земли, длинноногий краснокрыл-фламинго собирает в кучу прибрежный ил да тину.

Собственным носом дятлы долбят деревья, выдалбливают в них дупла. Береговушки-ласточки, красные утки, зимородок роют в берегах глубокие норки. Береговушки устраивают там подстилочку из соломы и перьев, утки — из своего пуха, а зимородок—из тонких рыбьих косточек.

Сорока строит гнездо с крышей из сучьев, а лоток делает в нём из глины. Такие же гнёзда, только без крыши, делают себе ворон, грачи и вороны, а лесной голубь—витютень—только немного прутиков укрепит на ветках, и всё. У витютня уж не дом, а один только пол, да и тот дырявый: яйца сквозь него просвечивают.

Многие птицы сами себе не устраивают гнёзд, а кладут яйца в дятловые старые дупла, в расщелины скал, в разные укромные местечки. Хищники— сокола, ястреба — те часто просто отбивают гнёзда у ворон и других птиц.

А есть и такие, что обходятся совсем без гнёзд.

Кулики кладут яйца в маленькие песчаные лунки, козодой-полуночник — на землю, а кайра даже прямо на скалу.

Всякая птица старается устроить себе гнездо посохраннее от злых глаз. Кто не умеет спрятать его, маскирует гнездо под то место, где его строит.

Некоторые устраивают себе гнёзда рядом друг с другом целыми обществами, или, как говорят, колониями. Колониями гнездятся в садах и рощах дрозды-рябинники; на песчаных отмелях и островах или на плавнях, на полёгшем камыше — чайки, пеликаны, крачки; в крутых обрывах — ласточки-береговушки; цапли — на деревьях.

Хищные птицы замечают, конечно, эти гнёзда издали. Но кто отважится к ним приблизиться? Если и сунется, — не обрадуется. Стоит одной птице поднять тревогу — все колонисты мигом встают на защиту своих гнёзд, и тут уж налетчику только поскорей унести ноги.

На птичьих базарах, в обрывах соединяются в колонии даже разные птицы.

Недаром и воробей, бывает, совьёт себе гнёздышко в огромном гнезде орла. Орёл на такого малыша и внимания не обращает: воробей для него не добыча. А попробуй-ка хоть кошка сунься к воробьиному гнёздышку! Придётся ей дело иметь с орлом. А с ним кошке не тягаться: мигом разорвёт.

ПТИЧИЙ ГОД.— ЛЕТО
Яйца

Вторая птичья забота: яйца снести и высидеть птенцов.