Метла толковой Кайсы, или сказка о непослушных детях. Автор Бесков Эльза

Мать шла по лесу и плакала. Нечасто увидишь, как она плачет, ибо она была не из тех, кто расстраивается по пустякам. Мать была привычна к тяжелому труду, и её не сломили печали и горести. Даже прошлой зимой, в тот ужасный день, когда их отца принесли домой лесорубы, рассказав, как его придавило сосной, – даже тогда дети видели, что мать не плачет, она была бледна и спокойна и утешала маленьких, которые испуганно ревели. Их большой, сильный, весёлый отец умер! Разве могут теперь радоваться мать и дети!

Но мать посадила их к себе на колени и напомнила им о том, каким добрым и весёлым всегда был их отец, и они, ради своего отца, тоже должны постараться расти добрыми и весёлыми людьми. Ведь отец смотрит на них оттуда, где он теперь пребывает, и ему горько было бы видеть своих детей мрачными и хмурыми.

И дети это хорошо поняли, ибо они знали, что отец не любил, когда они ходили с унылым видом.

А потом стали думать, как же матери одной прокормить себя и своих детей. Многие в их приходе предлагали взять кого-нибудь из сироток к себе домой, ибо дети лесоруба славились хорошим воспитанием, но мать не смогла оторвать от себя ни одного ребенка. Ей казалось, будто отец завещал ей, чтобы они с детьми держались вместе.

Поэтому мать нанялась к богатому крестьянину подёнщицей, обрабатывать клочок земли пять дней в неделю. Мать была здоровой и сильной, и все бы шло хорошо, но хуже всего – то, что приходилось часто бросать дом и детей.

Тогда она собрала детей и посоветовалась с ними как быть. И детишки горели желанием помочь своей матери. Им так хотелось остаться в усадьбе Бьеркбакке. Трудиться они были приучены сызмальства, так что работы они не боялись.

Так и решили. Нильс, которому скоро исполнится двенадцать лет, будет работать по хозяйству, колоть дрова, носить воду, ухаживать за скотом – и коровушкой, и поросенком, и четырьмя овечками, – и ещё следить за садиком. Восьмилетний Лассе будет помогать старшему брату убираться, носить дрова, пасти овец.

Майя, которой пошел одиннадцатый годок, будет доить корову, готовить еду, убираться в доме и присматривать за младшенькими, особенно за малюткой Анной, которой всего лишь два годика. А помогать ей будет шестилетняя Черсти, которая умеет подметать, мыть посуду, сидеть с малюткой Анной и прочее. Тогда мать может быть спокойна.

Обрадовались ребятишки маминым заданиям и тут же взялись за работу. Дело пошло даже лучше, чем мать могла ожидать. Все было прибрано и приготовлено, когда она возвращалась по вечерам домой, и дети оставались послушными. Они теперь чувствовали себя взрослыми и умными. Мать иногда не могла сдержать улыбки, слушая, как её детки с серьёзным и умным не по годам видом рассуждают о чём-нибудь, словно взрослые.

Так и продолжалось некоторое время, но вскоре детей будто подменили. Возвращаясь по вечерам домой, мать заставала дом и двор грязными и запущенными. То каша подгорит, то печка остынет. На дворе мычит корова, прося пить, плачет чумазая малютка-Анна, а дети ссорятся и валят вину друг на друга. Правда, им было стыдно, когда мать корила их, и они обещали исправиться, но на следующий день всё опять начиналось сначала.

Об этом и думала теперь мать, плача в лесу. И вспоминала она, как они с отцом всегда стремились воспитывать детей трудолюбивыми и верными долгу, как они радовались своим ребятишкам и гордились ими.

Что будет дальше? Так думала мать. Наверное, ничего не остается, как отправить детей на все четыре стороны, пока они совсем не одичали.

Мать, вся в слезах, спешила домой и не заметила, как ей на встречу по лестной тропинке идет маленькая старушка. Остановившись прямо перед матерью, она испытующе посмотрела на нее.

– Никак, случилось что? – спросила старушка.

– Да нет, – ответила мать и хотела идти дальше, ибо она была не из тех, кто будет жаловаться на своих детей чужим людям.

Но старушка удержала её за кофту.

– Что-нибудь с детьми? – снова спросила она.

– Откуда вы знаете? – удивилась мать. А про себя она в отчаянии подумала:

«Неужели все зашло так далеко, что о моих ребятишках уже люди судачат!»

– О, я знаю много такого, чего другие не ведают, – молвила старушка с лукавой улыбкой. – Недаром меня зовут толковая Кайса.

Наконец мать узнала ее. Это была та самая «толковая старушка», к которой многие шли за советом и которая, как говорили, умела колдовать.

– Дело вовсе не в твоих ребятишках, – сказала старушка. – Это всё дети пономаря, их четверо, и они только и знают, что играть и шалить целыми днями на пригорке.

Об этом мать раньше не задумывалась, но теперь она вдруг поняла, что так изменило ее детишек, и ей стало жалко их.

– Неудивительно, что дети хотят немного поиграть, – сказала она. – Их ведь жалеешь, если они трудятся не покладая рук.

– Ну уж нет, труд всегда идет лишь на пользу, – возразила старушка. – А дети твои были гораздо веселее и бодрее, когда трудились, чем теперь, когда они ленятся. Тебе не следует сейчас быть слишком мягкой с ними.

Услышала мать эти слова и опять расплакалась.

– Видите ли, – сказала она. – Нет у меня больше сил заниматься их воспитанием. Вы, верно, считаете, что я должна задать им трёпку, когда прихожу уставшая вечером домой, соскучившись по ним за целый день.

– Ну-ну, матушка, не плачь, – проговорила старушка, и ее суровое лицо просветлело. – Я не даю советов, если меня об этом не просят, но толковая Кайса все равно найдет способ помочь тебе. Только не падай духом!

Кивнула старушка и пошла своей дорогой. А мать вытерла слезы и заторопилась на работу.

Дети в избе позавтракали и нехотя посмотрели вокруг. Надо убраться, помыть посуду, принести в дом дрова и воды, присмотреть за скотом, – короче, дел было много, но никто не хотел заниматься ими.

Вместо этого Нильс и Майя начали спорить, кому что делать, но вдруг дверь внезапно открылась и на пороге возникла согбенная старушка.

– Какие славные ребятишки, – сказала она, – прилежные и покладистые!

Дети в изумлении уставились на старушку. Она говорила так, словно насмехалась над ними.

– Я подарю вам новую, чудесную метлу, – продолжала старушка, – она такая необычная, и она вам пригодится!

Старушка заковыляла к детям и поставила у печки метлу с длинным черенком.

– Пользуйтесь на здоровье и прощайте! – проговорила старушка и скрылась за дверью, прежде чем дети успели вымолвить хоть слово.

– Что это за глупая старуха, и что нам теперь делать с её метлой? – пренебрежительно бросил Ниссе. – Ну ладно, всем пока, я пошел удить рыбу с ребятами пономаря.

– Сперва наколи дров, – рассердилась Майя, – у нас не осталось ни щепки. И вода тоже кончилась.

– А мне плевать, – заявил Ниссе, – пусть другие надрываются.

И он взял свою шапку, готовясь улизнуть. Но можете себе вообразить! Метла отскочила от печки прямо на Ниссе и с размаху стукнула его. Ниссе вскрикнул, а вместе с ним и остальные, от страха. Не помогло мальчугану и то, что он выбежал на пригорок. Метла последовала за ним. Только после того, как эта самая метла основательно поколотила Ниссе, он наконец схватил ведерко и побежал к колодцу за водой. А метла сразу же скромненько встала в уголок у печки, словно она – простая метла и ничего больше.

Черсти и Лассе разинули рты от изумления, а Майя начала поскорее убираться в доме.

– Помоги мне убрать со стола, Черсти, – попросила она.

– Не-ет, – протянула Черсти, но тут же заметила, как метла пошевелилась в уголке.

– Да-да, видишь, я уже убираю, – закричала она и кинулась собирать тарелки со стола, стараясь не приближаться к загадочной метле.

Ниссе принес воды, косо посматривая в сторону метлы. И решил он незаметно улизнуть, чтобы не колоть дрова, но ничего у него не вышло, ибо метла снова настигла его. На этот раз он получил лишь пару ударов, потому что живо схватил топор и принялся колоть дрова.

– Мать просила нас прополоть сегодня бобовые грядки, – сказал он Лассе, – иди начинай, а я пока присмотрю за поросёнком.

– Сам иди, – заявил Лассе, но не успел он это сказать, как тут же получил удар от ужасной метлы.

Мальчик выбежал из избы и принялся полоть грядки, да так старательно, как никогда раньше.

Тем временем Майя и Черсти молча перемыли всю посуду, изредка бросая взгляды на метлу.

– Знаешь что, – сказала Майя Черсти, – пойдем в лес собирать чернику и возьмем с собой малютку Анну. Тогда мы сварим на ужин кашу с черникой, как раз к приходу матери.

– Но ведь мама сказала, чтобы мы сегодня обязательно вымыли пол, – напомнила Черсти. – Мама говорила, что он у нас такой грязный.

– Ну, это мы можем сделать и завтра, – рассудила Майя, – а сегодня сходим в лес за черникой вместе с дочками пономаря Гретой и Анной.

– Берегись, Майя! – вдруг воскликнула Черсти, ибо к сестре уже подскочила метла.

Майя немедленно схватила ведро и щетку да так проворно начала скрести пол, что вскоре он просто заблестел.

А Черсти тем временем вывела малютку Анну на двор. Посадила она кроху в траву на солнышке и дала ей деревянную ложку да жестяную миску, поиграть. Сама же Черсти растянулась рядом. Так чудесно было дремать на солнышке, что Черсти чуть было не уснула, и тут вдруг она почувствовала совсем рядом с собой ужасную метлу. Вскочила Черсти и увидела, что малышка направилась к хлеву и протянула ручку, чтобы схватить растущую возле крапиву.

Черсти успела отдернуть сестричку в последний момент. Но одну ручку та уже обожгла. Заплакала кроха, а Черсти принялась дуть ей на ручку.

– Побей меня, – попросила Черсти метлу, – я действительно этого заслуживаю.

Но метла уже исчезла в избе.

Мать была обрадована и удивлена, вернувшись домой. Пожалуй, целую неделю она не видела, чтобы дом и двор были такими чистыми и прибранными. Стол был накрыт, и в котелке дымилась каша. Малютка Анна, умытая, спала в кроватке. Дети выглядели аккуратными, но несколько угрюмыми, подумала мать.

– Дорогие мои детки, сегодня вы доставили мне большую радость, – сказала мать. – Давайте устроим себе приятный вечер, как бывало прежде? Что, если я расскажу вам одну из отцовских сказок?