Мальчик, тролли и приключение. Автор Вальтер Стенстрём

Свежий ветер, прилетай!
Троллей прочь с горы сдувай!
Страшных, глупых, гадких, злых —
Не оставь следа от них!

— Уф, чуть и впрямь не захворала от этих слов! — пожаловалась троллиха. — Но это скоро пройдёт. А вы не бойтесь, сыночки: от заклятия не будет вреда, если его прочитает случайный человек.

— А кто же должен его прочесть, чтобы оно стало опасным? — спросил Средний Брат.

— Пришло время вам и это узнать! — отвечала старуха. — Если его прочитает мальчик, который не боится ни троллей, ни тьмы — тогда нам беда. Но я такого мальчишки ни разу не встречала, да и не встречу, надеюсь. А если такой и объявится, поскорее его заколдуйте, чтобы он не успел и рта раскрыть.

— Видел я сегодня вечером в лесу одного мальчишку, — сказал Большой Брат.

— И я! — подхватил Младший. — И он совсем не боялся троллей!

— И темноты тоже! — добавил с испугом Средний.

— Ох, беда-то какая, страх один! — всполошилась троллиха и забегала по комнате. — Ну почему же вы его сразу не заколдовали?

— Но мы так спешили! — отвечали братья. — Мы же торопились к принцессе.

— Уф, теперь-то мне и впрямь стало не по себе! — проговорила троллиха. — А впрочем, глядишь, и обойдётся. Чего нам бояться этого мальчишку?! Он же не знает заклятия! Значит, всё в порядке! Ох, теперь мне вроде полегчало.

И троллиха захохотала во всё горло и заскакала по комнате.

— Ой, мы же забыли о помолвке! — спохватилась вдруг она. — Ну что, принцесса, выбрала уже?

Однако бедняжка по-прежнему сидела и смотрела на звёзды, а по щекам её катились огромные слёзы. Никогда ни одна принцесса не знала такого горя! И не к кому было ей обратиться за помощью. Впрочем, тот тролль в окошке кивал ей приветливо и казался вполне милым. И вот что удивительно: он был очень похож на сына королевского привратника — того самого, с которым она так часто вместе играла. Но это наверняка лишь тролличьи чары. И помощи от него ждать не стоит…

— Ну что же ты молчишь? — теребила её троллиха. — Ты что, уснула? Ну-ка я тебя ущипну разочек!

И она с такой силой ущипнула принцессу за руку, что та вскрикнула от боли.

— Или ты робеешь? Тогда я сама за тебя выберу. Получай моего старшенького! Ну что, довольна теперь?

— Нет! — крикнула принцесса. — Нет и нет! Не выйду я замуж за этих гадких троллей! Я хочу домой. И есть отвратительную тролличью еду не стану. И воздухом спёртым дышать тоже не могу.

— Ах вот, значит, как! — прошипела старуха, позеленев от злости. — Вот, значит, как! Ну нет, домой ты больше не вернёшься! Там теперь королевой моя сестрица, а она тролль не хуже меня. Это она отослала тебя сюда и вовсе не желает твоего возвращения. Потому что теперь её дочка станет принцессой и получит в наследство всё королевство. Ха-ха-ха! Не видать тебе больше родного замка! Будешь жить здесь, в моей комнате! Воздух там вполне гож. Я тебя научу хорошим манерам. Это тебе, видать, необходимо. Стану кормить тебя нашей едой по семь раз на дню и, чуть что не так, буду щипать тебя, а то познакомлю и с розгой, вон той, что стоит в углу.

Троллиха схватила принцессу и потащила за собой.

— Отправляйся в мою комнату! Там-то уж не понежишься на мягком мху!

Однако вдруг из окошка послышался чей-то голос — обычный мальчишеский голос, — но троллиха разом выпустила руку принцессы и замерла вместе с сыновьями, словно окаменела.

Свежий ветер, прилетай!
Троллей прочь с горы сдувай!
Страшных, глупых, гадких, злых —
Не оставь следа от них!

И тут же подул с запада свежий ветер, распахнул двери настежь и вмиг унёс прочь старуху троллиху и её сыновей. Всё случилось так быстро, что никто и заметить не успел, куда они подевались.

Но маленькую принцессу ветер не тронул.

А вскоре в дверях появился мальчик и вежливо ей поклонился. Это был тот самый сын привратника, который отправился на поиски приключений.

— Не бойся, принцесса! — сказал он. — Теперь троллей и след простыл, больше они никогда не вернутся. А мы отправимся назад в наше королевство и прихватим с собой всё их золото-серебро и драгоценные камешки.

— Спасибо, добрый мальчик! — отвечала принцесса. — Мне было так горько и страшно! Я думала, что и ты тоже тролль.

Услышав эти слова, мальчик рассмеялся, а отсмеявшись, сказал так:

— Это было настоящее приключение!

И ясно было, что он этим очень доволен.

Меж тем дома, в родном королевстве, в замке и в городе, царило смятение: новая правительница повелела, чтобы отныне всякая грусть по прежней королеве и её пропавшей дочери была забыта. И одновременно глашатаям приказано было раструбить о том, что страна получила новую принцессу, дочь новой королевы и падчерицу короля: она-то и станет наследницей трона.

— Ту-те-ли-ту! — гудели трубы на улицах и площадях. Флаги и вымпелы взмывали в небо, а люди вновь доставали яркие одежды, как им и было велено. — Ту-те-ли-ту!

Лишь король одиноко сидел в углу и играл со скипетром и державой.

Печаль его была так тяжела, что он словно впал в детство. Он отвечал лишь «да» на всё, что предлагала королева, так что та заправляла теперь всем в королевстве.

«Королева — троллиха! Королева — колдунья!» — думали люди.

Однако никто не мог судить наверняка, и никто не решался произнести это вслух.

А в одном из покоев королева помогала дочери наводить красоту. Никогда ни одной горничной не позволялось при этом присутствовать.

— Закройте-ка все окна и проваливайте! — приказывала обычно королева.

Горничные закрывали окна и спешили убраться с глаз долой.

— Фу, какой гадкий свежий воздух! — проворчала королева, когда они с дочкой остались одни. — Фу, дышать невозможно! Мне прямо-таки дурно становится. Но скоро мы заведём тут иные порядки. Завтра же я отдам приказ заколотить все окна в королевстве. А потом повелю обнести стеной всё государство, чтобы никакие ветры сюда не залетали. Ну-ка, моя девочка, — продолжала она, — давай умоем тебя губкой.

— Нет! — завопила дочка. — Не желаю я мыться!

— Потерпи, недолго осталось, — уговаривала её мать. — Ну ещё разочек! Вот провозгласят тебя принцессой и наследницей, и можешь потом больше не мыться. Тогда мы вообще велим сжечь все губки и мочалки. И повесим замки на колодцы. Это всё глупые людские домыслы, будто надо умываться. Ну-ка! Только не кричи!

Однако дочка всё равно вопила как резаная. Только тролли могут так кричать, когда их заставляют мыться чистой водой.

— Ну вот, теперь всё готово, — сказала королева. — Такой ты этим людишкам наверняка понравишься. Хотя мне-то кажется, что до умывания ты была намного краше.

Троллиха нарядила дочку в самое красивое платье принцессы, но милее та от этого не стала. Тролля ни шёлк, ни бархат не украсят.

— Накапай пару капель скипидара на носовой платок, — посоветовала королева. — Когда выйдешь на свежий воздух, сможешь изредка прикладывать платок к носу, чтобы привести себя в чувство.

И королева с дочкой вышли на террасу замка, где должно было состояться празднование. Король уже был там — сидел на троне, рядом стоял трон королевы, а троллихина дочка уселась у них в ногах. Придворные в ярких нарядах встали за спинами короля и королевы, а солдаты с блестящими ружьями выстроились четырёхугольником на площади перед замком. За солдатами плотной толпой стоял обычный люд — все в ярких одеждах, как и было велено. Развевались флаги и вымпелы, гремели трубы: «Ту-те-ли-ту!»

Но настоящего веселья не было. Король сидел мрачнее тучи и играл скипетром и державой, придворные казались напуганными до смерти, солдаты забыли о выправке, а люди, собравшиеся перед замком, смотрели на всё печально, словно охваченные тяжёлым горем.

Так и было на самом деле. Люди горевали о доброй королеве, которая умерла, и о красавице принцессе, которая исчезла. Жаль им было и доброго короля, который впал в детство. Однако они боялись новой королевы и её дочки, которая вот-вот должна была стать наследной принцессой.

— Такая уродина! — шептались на площади, но громко это сказать никто не посмел. — Такая уродина! Ну вылитый тролльчонок! Неужели она станет нашей принцессой? Какой ужас!

А как странно королева с дочкой вели себя! Сидели, прижав к носам платки, словно им тошно было.

Да так оно и было на самом деле! Тролли страшно мучились на свежем воздухе, и если бы не вонючие носовые платки, они бы просто не выдержали.

— Ну думаю, можно начинать, — прошипела королева королю.

— Да, да, — кивнул король.

Он всегда отвечал королеве только «да, да», что бы та ни говорила.

— Пожалуй, лучше я сама обращусь к народу, — сказала королева.

— Да, да, — согласился король.

И трубы заиграли новый сигнал: «Ту-ту-ли-ту!» А потом троллиха встала и произнесла речь. Она так красиво говорила о прежней королеве — той, которая умерла. Горькие слёзы текли у неё по щекам, но никто не верил, что она плакала от чистого сердца. Говорила она и о пропавшей принцессе, и снова на глазах её блестели слёзы. Однако и на этот раз никто не поверил в её искренность.

— И вот теперь, — заключила троллиха, — король повелевает, чтобы наследной принцессой стала моя дочка. Но пока принцесса не вырастет, страной управлять буду я, поскольку король чувствует, что слишком стар, и желает уйти на покой.

Она заверила всех, что будет хорошей королевой. Ей лучше, чем кому-либо известно, чего хотят подданные. Так что те, кто будет послушным и покладистым, заживут распрекрасно. Но за всякое непослушание станут жестоко наказывать.

Колдунья закончила речь, первый министр вышел вперёд, надел корону на королевскую дочку и махнул народу, чтобы тот кричал «Ура», да и сам закричал со всей мочи. А придворные за ним следом: они не смели ослушаться. Однако люди на площади молчали. У всех было тяжело на душе, а с тяжёлым сердцем трудно кричать «ура».

А ещё люди не кричали потому, что в этот самый момент заметили, как по дороге приближается к городу длинный караван и направляется прямиком к замку. Повозка за повозкой, каждую везёт пара лошадей. На самой первой сидела девочка, как две капли воды похожая на пропавшую принцессу, так что не трудно было догадаться, кто это была такая. А рядом с ней — славный паренёк, ну прямо вылитый сынок привратника королевского замка, просто точь-в-точь.