Огненный бог Марранов. Александр Волков

Для сообщения с Большой землей против городских ворот был устроен круглосуточный паром. Его обслуживали бессонные дуболомы. По просьбе любого желающего попасть на остров или покинуть его они перетягивали паром по прочному канату, натянутому над водой.

Но если бы у переправы появились враги, перевозчики должны были тотчас же перегнать паром к острову и поднять тревогу.

Волшебный телевизор

Великое и святое дело – труд! У того, кто разумно и с пользой трудится, жизнь полна и радостна, а бездельник томится, не зная, как убить время.

Эту неоспоримую истину Страшила почувствовал на себе, когда великие работы на канале и в парке кончились. Он снова не знал, чем занять свои длинные дни и не менее длинные ночи. Правда, можно было делать умственные вычисления, но нельзя же считать 24 часа в сутки!

И в это тяжёлое для Страшилы время произошло неожиданное событие, напугавшее многих горожан. Высоко в воздухе к югу от Изумрудного острова появилась стая Летучих Обезьян.

С этими мощными зверями обитатели города были давно знакомы. С ними когда-то воевал Гудвин Великий и Ужасный и потерпел поражение. Их вызывала во дворец Элли, когда владела Золотой Шапкой, дававшей власть над Обезьянами. Девочка хотела, чтобы Обезьяны отнесли её на родину, в Канзас. Но Летучим Обезьянам нельзя было покидать пределы Волшебной страны.

Летучие Обезьяны были настроены мирно. Они опустились на площадку перед дворцом, и их предводитель, у которого в лапах был какой-то сверток, попросил приёма у правителя города. Один из придворных побежал с докладом, и Страшила приказал немедленно впустить посетителей.

Предводитель Летучих Обезьян и соломенный человек были старые знакомцы. Ведь это предводитель когда-то по приказу Бастинды распотрошил Страшилу, развеял солому по ветру, а голову и костюм забросил на верхушку высокой горы. Но к чему вспоминать прошлое? Теперь у них не было причин враждовать, тем более что предводитель явился к Страшиле с приятным поручением. Старые знакомцы любезно поклонились друг другу, и предводитель сказал:

– Ваше превосходительство, Трижды Премудрый Правитель Изумрудного острова! Я имею высокую честь преподнести вам подарок от нашей общей доброй знакомой, могучей феи Стеллы, повелительницы Розовой страны. Проведав о вашем дурном настроении, фея посылает вам вот эту вещь, которая развлечёт вас.

С этими словами предводитель бережно развернул сверток, а в нём оказался превосходной работы ящик из розового дерева с передней стенкой из толстого матового стекла.

– А как госпожа Стелла узнала о моём плохом настроении? – удивился Страшила.

– С помощью этого самого ящика, – пояснил предводитель. Он наклонился к уху Страшилы и прошептал, чтобы не слыхали придворные: – Нужно сказать волшебные слова: «Бирелья-турелья, буридакль-фуридакль, край неба алеет, трава зеленеет. Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне то или другое…» Ящик покажет, что вам желательно видеть. Но если вы переставите слова этого заклинания или ошибётесь хоть в одной его букве, оно не подействует. А когда вы насмотритесь, следует сказать: «Ящик, миленький, кончай, благодарность принимай!»

Предводитель Обезьян заставил Страшилу повторять заклинание, пока тот не запомнил его твёрдо.

Затем Страшила прошептал волшебные слова и попросил:

– Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне фею Элли!

Но матовое стекло осталось тёмным.

– Э, нет, – рассмеялся предводитель Обезьян. – Фею Элли я и сам бы с удовольствием посмотрел, но ящик действует только в пределах нашей страны.

Тогда Страшила пожелал увидеть Железного Дровосека. И, о чудо! Экран осветился, и на нём стал виден Дровосек. Добряк проходил очередной курс лечения. Он стоял, подняв над головой руки, и мастер припаивал ему заплатку на грудь. Мастер окончил работу, и Дровосек прошёлся по комнате. Фигурки были маленькие, но очень ясные. И более того: из ящика послышался голос Дровосека, тихий, но хорошо различимый. Дровосек говорил:

– Благодарю вас, друг Лестар, сердце бьётся в моей груди, как раньше, и его по-прежнему переполняют любовь и нежность!

Страшила пришёл в неистовый восторг.

– Вот действительно волшебное средство разгонять скуку! – воскликнул он и тут же пожелал увидеть Льва.

Его желание тотчас осуществилось. Лев, как видно после сытного завтрака, лежал в уютном жилище среди своих семейных.

– Чудо, чудо! – повторял восхищённый Страшила и щедро одарил посланцев Стеллы лучшими фруктами из своего сада. Он просил предводителя Обезьян выразить его глубочайшую благодарность госпоже Стелле.

Прощаясь, предводитель Летучих Обезьян потихоньку сказал Страшиле:

– Госпожа Стелла приказала предупредить вас, чтобы вы приглядывали за Урфином Джюсом.

Это было ещё в то время, когда Урфин проводил в изгнании тоскливые годы, но фея Стелла обладала даром предвидения и догадывалась, что от Джюса можно ожидать всяких неприятных неожиданностей.

Страшила обеспокоился, выслушав предупреждение доброй феи. Как только Обезьяны покинули Изумрудный остров, правитель произнёс заклинания и попросил:

– Ящик, ящик, будь добренький, покажи мне Урфина Джюса!

Страшила тотчас увидел далекую Западную страну, унылый дом Урфина и рядом его самого, с недовольным видом вскапывающего грядку на огороде. На крыльце сидел медведь Топотун и ссорился с деревянным клоуном. В этой сцене не было ничего подозрительного, и Страшила перевёл ящик на другое. Первое время его целыми днями нельзя было оторвать от волшебного телевизора. Вспоминая наказ Стеллы, Страшила по временам проверял, чем занят Урфин. Причин для беспокойства не находилось никаких. То Урфин полол грядки на огороде, то ел жареного кролика, то гулял.

– Не понимаю, какая опасность грозит мне от этого угрюмого изгнанника, – ворчал Страшила.

После первых месяцев увлечения Страшила разочаровался в волшебном ящике, и он всё реже включал телевизор. Его в этом сильно поддерживала ворона Кагги-Карр.

– Да что это такое, в самом деле! – говорила она. – Ну, посмотрел ты на Железного Дровосека или Льва! А дальше что? Можешь ты их обнять? Поговорить с ними? Вот то-то и есть! Давай лучше собирайся, и поедем в гости в Фиолетовый дворец!

Раза по два Страшила и Дровосек навещали друг друга и жили один у другого подолгу. Бывал у них и Смелый Лев, хотя с возрастом он стал не так лёгок на подъем.

Собираясь компанией, друзья вели нескончаемые споры о том, что лучше: мозги, сердце или смелость, и вспоминали о тех счастливых временах, когда Волшебную страну навещала их любимица Элли и они вместе с ней переживали много опасных приключений.

И в таких встречах Страшила совершенно позабыл о необходимости наблюдать за коварным Урфином Джюсом. А напрасно! После семи лет вынужденного бездействия Урфин принялся за осуществление новых честолюбивых планов.

Счастье – за горами!

Прошло несколько месяцев с того времени, когда Урфин Джюс появился в долине Марранов и объявил себя огненным богом.

Недовольство среди простонародья росло с каждым днём. Горожане с сожалением вспоминали то блаженное время, когда они не знали огня, но зато и не изнывали под бременем работы, что взвалили на них знатные.

Но роптать Марраны не осмеливались даже в тесном семейном кругу. Не раз случалось, что хула на огненного бога, высказанная только при жене и детях, становилась известна властям, и виновный терпел жестокое наказание. А потом, брошенный в новенькую тюрьму, бедняга думал, почёсывая избитые бока:

«Кто бы мог услышать мои дерзкие слова? Ведь не пересказала же их Великому Урфину крыса, которая рылась в отбросах у входа в шалаш?»

А на самом деле это была не крыса, а неуловимый шпион Эот Линг, шныряющий по посёлку в одеянии из кроличьих шкурок.

И всё же Урфин Джюс чувствовал, что взрыв народного негодования близится. Взрыв яростный, неукротимый, и подавить его не смогут три десятка полицейских, которых князь Торм набрал из верных людей.

«Пора! – решил Урфин. – Пора бросить эту жадную, исстрадавшуюся орду на цветущие области Мигунов и Жевунов! Голодные, обозлённые, Марраны ураганом пройдут по Волшебной стране и всё сокрушат на своём пути!»

Деревянный клоун Эот Линг одобрил решение своего повелителя.

– Если мы будем ещё медлить, может начаться восстание, – сказал клоун. – Я уже видел во многих хижинах дубины, запрятанные под соломой.

– Мы направим эти дубины на головы подданных Страшилы и Железного Дровосека, – угрюмо молвил Урфин.

На следующий день по зову огненного бога всё население долины Марранов собралось на обширной поляне у озера.

Впереди стояли сильные коренастые мужчины; далее толпились старики и старухи, женщины, дети. Урфин Джюс возвышался над толпой. Он стоял на большом камне, который приволок Топотун. В алом плаще и красной шапке с перьями, ослепительно рдея в солнечных лучах, Урфин казался настоящим богом огня.

Джюс поднял руку, и всё смолкло.

– Возлюбленные мои Марраны! – начал он глухим сильным голосом. – Я знаю, что многим из вас живётся плохо и вы вините в этом меня… – Мужчины потупили головы, а Урфин продолжал: – Ваши сердца открыты передо мной, как на ладони. Вот ты, Бойс, и ты, Харт, и ты, Клем, скажите, на кого приготовлены дубины, скрытые в ваших шалашах?

У Марранов, которых назвал Джюс, на лбу ярко заалели вертикальные полосы, следы былого рабства. Полицейские бросились схватить заговорщиков и отвести в тюрьму, но Урфин остановил их величественным жестом:

– Не надо! Я прощаю их, они поступили так по неразумению. Дети мои, Марраны! Да, вам трудно, тяжело, но кто в этом виноват? Уж, конечно, не ваш добрый князь Торм и не его благородные советники! Они хотели бы всем вам предоставить блага жизни, но не могут, и виной тому – судьба! Да, судьба! – звучно повторил Урфин. – Посмотрите кругом!

Он широким жестом показал вокруг, и Марраны взглянули на свою долину, точно видели её в первый раз.