Золотой ключик, или Приключения Буратино. Сказка Алексея Николаевича Толстого

По дороге к городу бежали Карабас Барабас и продавец пиявок.

Заяц сказал: «Эхе-хе, вот оно, заячье счастье! Они идут в Город Дураков, чтобы нанять полицейских собак. Готово, мы пропали!»

Заяц упал духом. Уткнулся носом в лапки и повесил уши.

Я просил, я плакал, я даже кланялся ему в ноги. Заяц не шевелился.

Но когда из города выскочили галопом два курносых бульдога с чёрными повязками на правых лапах, заяц мелко задрожал всем телом, я едва успел вскочить на него верхом, и он дал отчаянного стрекача по лесу… Остальное ты сам видел, Буратино.

Пьеро окончил рассказ, и Буратино спросил его осторожно:

– А в каком доме, в какой комнате под лестницей находится дверца, которую отпирает ключик?

– Карабас Барабас не успел рассказать об этом… Ах, не всё ли нам равно – ключик на дне озера… Мы никогда не увидим счастья…

– А это ты видел? – крикнул ему в ухо Буратино. И, вытащив из кармана ключик, повертел им перед носом Пьеро. – Вот он!

Буратино и Пьеро приходят к Мальвине, но им сейчас же приходится бежать вместе с Мальвиной и пуделем Артемоном

Когда солнце поднялось над скалистой горной вершиной, Буратино и Пьеро вылезли из-под куста и побежали через поле, по которому вчера ночью летучая мышь увела Буратино из дома девочки с голубыми волосами в Страну Дураков.

На Пьеро смешно было смотреть – так он спешил поскорее увидеть Мальвину.

– Послушай, – спрашивал он через каждые пятнадцать секунд, – Буратино, а что, она мне обрадуется?

– А я почём знаю…

Через пятнадцать секунд опять:

– Послушай, Буратино, а вдруг она не обрадуется?

– А я почём знаю…

Наконец они увидели белый домик с нарисованными на ставнях солнцем, луной и звёздами.

Из трубы поднимался дымок. Выше его плыло небольшое облако, похожее на кошачью голову.

Пудель Артемон сидел на крыльце и время от времени рычал на это облако.

Буратино не очень хотелось возвращаться к девочке с голубыми волосами. Но он был голоден и ещё издалека учуял носом запах кипячёного молока.

– Если девчонка опять надумает нас воспитывать, напьёмся молока – и нипочём я здесь не останусь.

В это время Мальвина вышла из домика. В одной руке она держала фарфоровый кофейник, в другой – корзиночку с печеньем.

Глаза у неё всё ещё были заплаканные – она была уверена, что крысы утащили Буратино из чулана и съели.

Только она уселась за кукольный стол на песчаной дорожке – лазоревые цветы заколебались, бабочки поднялись над ними, как белые и жёлтые листья, и появились Буратино и Пьеро.

Мальвина так широко раскрыла глаза, что оба деревянных мальчика могли бы свободно туда прыгнуть.

Пьеро при виде Мальвины начал бормотать слова – столь бессвязные и глупые, что мы их здесь не приводим.

Буратино сказал как ни в чём не бывало:

– Вот я его привёл – воспитывайте…

Мальвина наконец поняла, что это не сон.

– Ах, какое счастье! – прошептала она, но сейчас же прибавила взрослым голосом: – Мальчики, ступайте немедленно мыться и чистить зубы. Артемон, проводи мальчиков к колодцу.

– Ты видел, – проворчал Буратино, – у неё бзик в голове – мыться, чистить зубы! Кого угодно со света сживёт чистотой…

Всё же они помылись. Артемон кисточкой на конце хвоста почистил им курточки…

Сели за стол. Буратино набивал еду за обе щёки. Пьеро даже не надкусил ни кусочка пирожного; он глядел на Мальвину так, будто она была сделана из миндального теста. Ей это наконец надоело.

– Ну, – сказала она ему, – что вы такое увидели у меня на лице? Завтракайте, пожалуйста, спокойно.

– Мальвина, – ответил Пьеро, – я давно уже ничего не ем, я сочиняю стихи…

Буратино затрясся от смеха.

Мальвина удивилась и опять широко раскрыла глаза.

– В таком случае – почитайте ваши стишки.

Хорошенькой рукой она подпёрла щёку и подняла хорошенькие глаза к облаку, похожему на кошачью голову.

Пьеро начал читать стишки с таким завыванием, будто он сидел на дне глубокого колодца:

Мальвина бежала в чужие края,
Мальвина пропала, невеста моя…
Рыдаю, не знаю – куда мне деваться…
Не лучше ли с кукольной жизнью расстаться?

Не успел Пьеро прочитать, не успела Мальвина похвалить стишки, которые ей очень понравились, как на песчаной дорожке появилась жаба.

Страшно выпучив глаза, она проговорила:

– Сегодня ночью выжившая из ума черепаха Тортила рассказала Карабасу Барабасу всё про золотой ключик…

Мальвина испуганно вскрикнула, хотя ничего не поняла.

Пьеро, рассеянный, как все поэты, произнёс несколько бестолковых восклицаний, которые мы здесь не приводим. Зато Буратино сразу вскочил и начал засовывать в карманы печенье, сахар и конфеты.

– Бежим как можно скорее. Если полицейские собаки приведут сюда Карабаса Барабаса – мы погибли.

Мальвина побледнела, как крыло белой бабочки. Пьеро, подумав, что она умирает, опрокинул на неё кофейник, и хорошенькое платье Мальвины оказалось залитым какао.

Подскочивший с громким лаем Артемон – а ему-то и приходилось стирать Мальвинины платья – схватил Пьеро за шиворот и начал трясти, покуда Пьеро не проговорил, заикаясь:

– Довольно, пожалуйста…

Жаба глядела выпученными глазами на эту суету и опять сказала:

– Карабас Барабас с полицейскими собаками будет здесь через четверть часа…

Мальвина побежала переодеваться. Пьеро отчаянно заламывал руки и пробовал даже бросаться навзничь на песчаную дорожку. Артемон тащил узлы с домашними вещами. Двери хлопали. Воробьи отчаянно тараторили на кусте. Ласточки проносились над самой землёй. Сова для увеличения паники дико захохотала на чердаке.

Один Буратино не растерялся. Он навьючил на Артемона два узла с самыми необходимыми вещами. На узлы посадил Мальвину, одетую в хорошенькое дорожное платье. Пьеро он велел держаться за собачий хвост. Сам стал впереди:

– Никакой паники! Бежим!

Когда они – то есть Буратино, мужественно шагающий впереди собаки, Мальвина, подпрыгивающая на узлах, и позади Пьеро, начинённый вместо здравого смысла глупыми стихами, – когда они вышли из густой травы на гладкое поле, – из леса высунулась всклокоченная борода Карабаса Барабаса. Он ладонью защитил глаза от солнца и оглядывал окрестности.

Страшный бой на опушке леса

Синьор Карабас держал на привязи двух полицейских собак. Увидев на ровном поле беглецов, он разинул зубастый рот.

– Ага! – закричал он и спустил собак.

Свирепые псы сначала стали кидать задними лапами землю. Они даже не рычали, они даже глядели в другую сторону, а не на беглецов, – так гордились своей силой.

Потом псы медленно пошли к тому месту, где в ужасе остановились Буратино, Артемон, Пьеро и Мальвина.

Казалось, всё погибло. Карабас Барабас косолапо шёл вслед за полицейскими псами. Борода его поминутно вылезала из кармана куртки и путалась под ногами.

Артемон поджал хвост и злобно рычал. Мальвина трясла руками:

– Боюсь, боюсь!

Пьеро опустил рукава и глядел на Мальвину, уверенный, что всё кончено.

Первым опомнился Буратино.

– Пьеро, – закричал он, – бери за руку девчонку, бегите к озеру, где лебеди!.. Артемон, скидывай тюки, снимай часы – будешь драться!..

Мальвина, едва только услышала это мужественное распоряжение, соскочила с Артемона и, подобрав платье, побежала к озеру. Пьеро – за ней.

Артемон сбросил тюки, снял с лапы часы и бант с кончика хвоста. Оскалил белые зубы и прыгнул влево, прыгнул вправо, расправляя мускулы, и тоже стал с оттяжкой кидать задними лапами землю.

Буратино взобрался по смолистому стволу на вершину итальянской сосны, одиноко стоявшей в поле, и оттуда закричал, завыл, запищал во всю глотку:

– Звери, птицы, насекомые! Наших бьют! Спасайте ни в чём не виноватых деревянных человечков!..

Полицейские бульдоги будто бы только сейчас увидели Артемона и разом кинулись на него. Ловкий пудель увернулся и зубами тяпнул одного пса за огрызок хвоста, другого за ляжку.

Бульдоги неуклюже повернулись и снова кинулись на пуделя. Он высоко подскочил, пропустив их под собой, и опять успел ободрать одному бок, другому – спину.

В третий раз бросились на него бульдоги. Тогда Артемон, пустив хвост по траве, помчался кругами по полю, то подпуская близко полицейских псов, то кидаясь в сторону перед самым их носом…

Курносые бульдоги теперь по-настоящему обозлились, засопели, бежали за Артемоном не спеша, упрямо, готовые лучше сдохнуть, но добраться до горла суетливого пуделя.

Тем временем Карабас Барабас подошёл к итальянской сосне, схватил за ствол и начал трясти:

– Слезай, слезай!

Буратино руками, ногами, зубами уцепился за ветку. Карабас Барабас затряс дерево так, что закачались все шишки на ветвях.

На итальянской сосне шишки колючие и тяжёлые, величиной с небольшую дыню. Наладить такой шишкой по голове – так ой-ой!

Буратино едва держался на качающейся ветке. Он видел, что Артемон уже высунул язык красной тряпкой и скачет всё медленнее.

– Отдавай ключик! – заорал Карабас Барабас, разинув пасть.

Буратино полез по ветке, добрался до здоровенной шишки и начал перекусывать стебель, на котором она висела. Карабас Барабас тряхнул сильнее, и тяжёлая шишка полетела вниз – бах! – прямо ему в зубастую пасть.

Карабас Барабас даже присел.

Буратино отодрал вторую шишку, и она – бах! – Карабасу Барабасу прямо в темя, как в барабан.

– Наших бьют! – опять закричал Буратино. – На помощь ни в чём не виноватым деревянным человечкам!

Первыми на помощь прилетели стрижи – бреющим полётом начали стричь воздух перед носом у бульдогов.

Псы напрасно щёлкали зубами – стриж не муха: как серая молния – ж-жик мимо носа!

Из облака, похожего на кошачью голову, упал чёрный коршун – тот, что обыкновенно приносил Мальвине дичь; он вонзил когти в спину полицейской собаки, взмыл на великолепных крыльях, поднял пса и выпустил его…

Пёс, визжа, шлёпнулся кверху лапами.

Артемон сбоку налетел на другого пса, ударил его грудью, повалил, укусил, отскочил…