Добрыня и Настасья

Возмужал богатырь Добрыня. Добрыней Никитичем зовут его люди, прибавляют к имени отчество.

Киевские купцы своих дочерей за Добрыню сватают. Всякому хочется быть в родстве со славным богатырём. Что ни день, то в дом к Анфимье Александровне идут сваты. Расхваливают они купеческих дочерей, обещают богатое приданое — в придачу к невесте много золота, серебра, соболей, шелков.

Добрыня, чтобы не слушать эти разговоры, сел на Бурка и поехал странствовать. Купеческие дочери богаты, да сварливы: то им не так, то им не эдак, одна другой завидует, одна другую позорит. Не такая жена нужна Добрыне.

Ехал Добрыня, ехал и наехал однажды на конский след. Под копытами чужого коня земля глубоко вдавилась: не простой это конь — богатырский.

«Догоню незнакомого богатыря, — думает Добрыня.— Узнаю, кто он, зачем сюда приехал, с добром или со злом».

Поскакал Бурко. Скакал полями, скакал лесами. На широком лугу у синего озера Добрыня нагнал незнакомого богатыря. Конь у того белый, как снег, шею выгибает, как лебедь. Конь красив, а всадник ещё наряднее. Шлем серебряный, кольчуга — колечко к колечку, такую ни одна стрела не прострелит. Сапоги на богатыре уз красного сафьяна, седло под богатырём бархатное, стремена золо­чёные.

Остановился Добрыня, спрашивает:

— Скажи, богатырь, кто ты? Как тебя зовут?

— Если хочешь узнать, давай сразимся. Победишь — скажу. Не победишь — ничего не узнаешь.

Рассердился Добрыня на такой ответ. Взял палицу, окованную железом, и поскакал на обидчика. А тот даже коня не стронул с места, только меч поднял, стоит ждёт. Видно, храбрый воин.

Подскакал Добрыня к богатырю, замахнулся палицей. Замахнуться-то замахнулся, а ударить не может, рука не опускается: как была поднята, так и застыла. Повернул он мигом Бурка, отъехал в сторону. В стороне стоял веко­вой дуб.

Тут рука стала слушаться Добрыню, он палицей на куски весь дуб искрошил. Видит Добрыня, сила у него прежняя. Он во второй раз направил Бурка на обидчика. И снова, подняв палицу, не смог опустить её. «Что же со мной случилось?» — думает Добрыня. Спрыгнул с коня, палицу на луг бросил, подошёл к богатырю:

— Не могу с тобой сражаться. Как замахнусь тебя ударить, так рука в плече застывает. Руби мою голову ме­чом. Вот я — перед тобой.

— Нет,— отвечает незнакомый богатырь, — не стану я мечом рубить твою голову. Живи, Добрыня Никитич, сто лет!

Тут богатырь опустил меч, снял серебряный шлем, и увидел Добрыня перед собой девицу: у неё коса русая, глаза синие — улыбаются, смотрят ласково.

— Меня Настасьей зовут…

Добрыня совсем опешил:

— Ведь убил бы я тебя! Хорошо, рука не послушалась.

Снял он девицу с белого коня. Глядит на неё — не на­любуется.

— Каждый день в моём доме сваты, уговаривают взять в жёны купеческую дочь. А я сам невесту нашёл. Иди за меня замуж.

Настасья согласилась.

По полям, по лесам едут к городу Киеву Добрыня с Настасьей. Бурко и белый конь идут рядом. Зелёная трава, луговые цветы под ноги им стелются. Солнышко с небес смотрит, улыбается. А под солнышком в чистом воздухе поют птицы жаворонки. Всё вокруг радуется счастью Доб­рыни и Настасьи.

Вот как хорошо, что они друг друга нашли!

КОНЕЦ