Сказки дядюшки Римуса: Храбрый Братец Опоссум. Харрис Дж.Ч.

– Как-то ночью, – сказал дядюшка Римус, посадив мальчика к себе на колени и задумчиво поглаживая его по волосам, – как-то ночью Братец Опоссум зашёл к Братцу Еноту; опростали они большую миску тушёной моркови, выкурили по сигаре, а потом отправились погулять, посмотреть, как поживают соседи. Братец Енот – всё трусцой да трусцой, Братец Опоссум – вприскочку да вприпрыжку. Опоссум до отвала наелся фиников, а Енот наглотался вволю лягушек и головастиков.

Гуляли они, гуляли. Вдруг слышат – где-то в лесу сама с собой толкует собака.

– Вдруг она кинется на нас, Братец Опоссум. Что мы будем делать? – спросил Енот.

Опоссум только усмехнулся:

– Ну уж я не дам тебя в обиду, Братец Енот. А ты что будешь делать?

– Кто? Я? – сказал Енот. Пусть попробует, сунется только – все рёбра пересчитаю!

А собака увидала их и не стала тратить времени зря. Она и здороваться не стала.

Прямо кинулась на них – и всё тут.

Братец Опоссум в ту же минуту осклабился, рот до ушей, и кувырнулся на спину, будто мёртвый.

А Енот – тот мастер был драться. Подмял под себя собаку и ну трепать. Правду сказать, от собаки не много осталось, а то, что осталось, вырвалось – и наутёк, в самую чащу, будто кто пальнул из ружья.

Вот Братец Енот привёл свой костюм в порядок, встряхнулся, а Братец Опоссум всё лежал как мёртвый. Потом осторожно привстал, огляделся да как бросится бежать, только пятки засверкали.

В другой раз, как повстречались Опоссум и Енот, говорит Опоссум:

– Здравствуй, Братец Енот! Как поживаешь?

Но Енот – руки в карманы, здороваться не хочет.

– Ты что ж это нос воротишь, Братец Енот? – спрашивает Опоссум.

– Я с трусами и разговаривать не хочу, – отвечает Енот. – Ступай своей дорогой!

Опоссум разобиделся – страх.

– Кто ж это трус, нельзя ли узнать?

– Да ты, конечно, – говорит Енот. – Очень нужны мне такие приятели, что кидаются на спину и строят из себя мёртвых, чуть дело дойдёт до драки!

Опоссум, как услышал эти слова, ну смеяться, ну хохотать.

– Неужто ты думаешь, Братец Енот, что это я со страху? Не думаешь ли ты, что я испугался несчастного пса? И чего мне было бояться? Я ведь отлично знал, что, если я не слажу с этой собакой, ты-то задашь ей жару. Да я просто лежал и смотрел, как ты треплешь её, и ждал, когда придёт мой черёд позабавиться.

Но Енот только нос наморщил:

– Рассказывай сказки, Братец Опоссум. Как дотронулась до тебя собака, ты сразу кувырнулся и прикинулся мёртвым.

– Так ведь я говорю тебе, Братец Енот, что это совсем не от страху. Я одной только вещи и боюсь на свете – это щекотки. А когда эта собака ткнулась носом мне в рёбра, я рассмеялся, и так разобрал меня смех, что вот не шелохнуть ни рукой, ни ногой! Конечно, её счастье, что я боюсь щекотки, а то ещё минутка, и я разорвал бы её в клочья. Драки я не боюсь никакой, Братец Енот, но щекотка – это дело другое. С кем угодно согласен я драться, но только – чур – без щекотки.

– Вот с того самого дня, – продолжал дядюшка Римус, глядя, как завивается в кольца дымок из трубки, – и до сих пор так боится щекотки Братец Опоссум: тронь его только между рёбер – кидается на спину и хохочет до упаду, так что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой.

КОНЕЦ