Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями (иллюстрации Булатова, Васильева). Сельма Лагерлёф
Поставить книжку к себе на полку
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Но мы должны его найти, Розенбум!— загремел Бронзовый.
— Так точно, должны,— проскрипел Деревянный.
И они двинулись по шатким мосткам.
От каждого их шага мостки вздрагивали, трещали и прогибались.
По пути Бронзовый тыкал палкой во все скважины, во все щели, одним ударом сокрушал корабельные мачты, с грохотом разбивал старые ящики, переворачивал лежащие кверху килем лодки.
Но нигде — ни под лодками, ни в ящиках, ни под мостками, ни на мачтах — он не мог найти дерзкого мальчишку. Да и не мудрено, потому что мальчишка этот преспокойно сидел под шляпой на голове старого солдата Розенбума.
Вдруг Бронзовый остановился.
— Розенбум, узнаёшь ли ты этот корабль?— воскликнул он и вытянул руку.
Розенбум повернулся всем корпусом направо, и Нильс увидел какое-то огромное корыто, обшитое по краям ржавым железом.
— Узнаёшь ли ты этот славный корабль, Розенбум? Посмотри, какая благородная линия кормы! Как гордо поставлен нос! Даже сейчас видно, что это был королевский фрегат… А помнишь, Розенбум, как славно палили на нём пушки, когда я вступал на его палубу?
Бронзовый замолчал, мечтательно глядя на старый, развалившийся корабль.
— Да, много он видел на своём веку, мой верный боевой товарищ,— сказал Бронзовый и в раздумье постучал палкой по гнилым, трухлявым бокам своего фрегата.— А теперь он лежит здесь, как простая баржа, всеми заброшенный и забытый, и никто не знает, что сам король ходил когда-то по его палубе.
Бронзовый тяжело вздохнул.
Большие круглые, как пули, слёзы медленно потекли из его бронзовых глаз.
И вдруг он стукнул палкой, выпрямился, колесом выпятил грудь.
— Шапки долой, Розенбум! Мы должны отдать последний долг свидетелю нашей былой славы.— И широким величественным движением руки Бронзовый снял свою треуголку.— Честь и слава погибшим! Ура!— громовым голосом закричал он.
— Урр-ра!— закричал Деревянный и сорвал с головы свою шляпу.
— Урр-ра!— закричал вместе с ними Нильс и притопнул ногой на голове у Розенбума.
Прокричав троекратное «ура», Бронзовый с лёгким звоном надел свою треуголку и повернулся.
И сразу его бронзовое лицо потемнело так, что стало похоже на чугунное.
— Розенбум! Что у тебя на голове?— зловещим шёпотом проговорил он.
А на голове у Розенбума стоял Нильс и, весело приплясывая, махал Бронзовому рукой.
От ярости слова застряли у Бронзового в горле, и он отчаянно задвигал челюстями, силясь что-то сказать. Впрочем, он мог разговаривать и без слов — ведь у него была хорошая бронзовая дубинка. Её-то он и пустил в ход.
Страшный удар обрушился на голову Деревянного. Из треснувшего лба взвился целый столб пыли и трухи, ноги подкосились, и он рухнул на землю…
Когда всё затихло, Нильс осторожно вылез из-под груды щепок. Он огляделся — Бронзового и след простыл, а на востоке из-за леса мачт вырывались красные лучи восходящего солнца.
Нильс с грустью посмотрел на кучу обломков — это было всё, что осталось от Деревянного,
«Да, не. промахнись его величество, и моим бы косточкам тут лежать!— подумал Нильс.— Бедный Розенбум! Если бы не я, проскрипел бы ты, наверное, ещё годик-другой…»
Нильс бережно собрал разлетевшиеся во все стороны щепки и сложил их ровной красивой горкой.
Построив памятник своему погибшему товарищу, Нильс побежал к воротам.
«Не опоздать бы мне!— с беспокойством думал он, поглядывая на светлеющее небо.— Пока я разыщу ратушу, солнце, наверное, совсем взойдёт. А вдруг Мартин и в самом деле улетит без меня?»
Он выскочил за ворота и побежал по улицам, стараясь припомнить, где он плутал ночью. Но утренний свет всё изменил, всё выглядело теперь по-другому, и Нильс ничего не узнавал.
Он свернул наугад в какой-то переулок и вдруг, сам того не ожидая, выбежал прямо к ратуше.
Не успел он отдышаться, как перед ним уже стоял Мартин
— Ну, сегодня ты молодец. Послушался меня, далеко не ходил,— похвалил его Мартин.
Нильс ничего не ответил. Он не хотел огорчать своего друга.
Когда стая пролетала над площадью, Нильс посмотрел вниз.
На высокой каменной тумбе стоял Бронзовый. Видно было, что он очень торопился и поспел на место в самую последнюю минуту. Камзол его был расстёгнут, треуголка сбилась на затылок, а палка торчала под мышкой.
— Прощайте, ваше бронзовое величество!— крикнул Нильс.
Но Бронзовый ничего не ответил.
Может быть, он не слышал, а если слышал, всё равно ничего не мог сказать.
Ночь прошла. Над землёй поднималось солнце.
уть близился к концу. В последний раз ночевали гуси, как бездомные бродяги. Завтра они уже не будут спать где придётся, они построят себе крепкие тёплые гнёзда и заживут по-семейному.
Первой в стае всегда просыпалась Акка Кне-бекайзе. Но в этот день первым проснулся Мартин.
Он по очереди подходил к каждому гусю и, легонько подталкивая его клювом в бок, говорил:
— Просыпайся! Просыпайся! Пора лететь! В Лапландии отоспишься.
Очень уж ему не терпелось увидеть эту Лапландию. Напоследок он постучал клювом по своему крылу, под которым, свернувшись калачиком, спал Нильс.
— Эй ты, лежебока!— закричал Мартин.— Вставай! Сейчас летим!
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Поставить книжку к себе на полку