Садко в подводном царстве
Жил-поживал в Великом Новгороде молодой Садко.
Богат и славен город Новгород. Терема в нем каменные, ряды торговые товарами полны, площади широкие, церкви высокие, через реку Волхов мосты брошены, у пристаней корабли стоят, что лебеди на заводи…
Только нет у молодого Садко ни теремов, ни лавок с товарами, ни кораблей белопарусных. Одно богатство у Садко — гусли звонкие. У него пальцы, что белые лебеди, опускаются на струны золоченые, у него голос как ручей бежит. Ходит Садко по домам на веселые пиры, на гуслях играет, песни поет, гостей потешает.
На Руси пир без песни не водится, а лучше нет гусляра во Новгороде.
Вот играл раз Садко на богатом пиру.
Наелись гости, напились, стали хвастаться: кто деньгами, кто товарами, кто полными кладовыми.
Досадно стало Садко, оборвал он струну, хлопнул кулаком по столу и говорит:
— Эх вы, гости богатые, что вы сиднем сидите в Новгороде! Было бы у меня, Садко, ваше богатство, не отращивал бы я себе жиру в тереме, а снарядил бы корабли и поплыл бы с товарами по морям-океанам в страны заморские!
Рассердились гости, разгневались, выгнали Садко и шапку за ним выкинули.
Вот день прошел — никто Садко на пир не зовет, не хотят гости богатые слушать его песни.
И другой прошел.
Голодный Садко по Новгороду ходит, в окна чужие заглядывает. Всюду люди за столами сидят, пироги жуют, мед пьют, а у Садко и куска хлеба нет.
Запечалился Садко, взял свои гусельки, пошел на берег Ильмень-озера, сел у тихой заводи и стал грустную песню петь.
Было тихо озеро что стекло, а как заиграл Садко — пошли по озеру волны белопенные. Испугался Садко и прочь пошел.
На другой день к вечеру горько стало Садко голодному на чужие пиры глядеть, и опять он пошел к тихой заводи. Стал он песни наигрывать.
Взволновалось вдруг озеро, волна с волной сходилась, песком вода замутилась, вышел из озера царь Водяник, чудище морское, глубинное.
Испугался Садко, а царь Водяник говорит:
— Ой, гусляр Садко, распотешил ты меня песен кой, ну и я тебя пожалую: возвратись ты в Новгород и побейся с гостями о большой заклад. Говори им, что есть в Ильмень-озере рыба-чудо с золотым пером. Будут ставить они в заклад лавки с дорогими товарами, а ты не бойся — ставь свою буйную голову. Как за кинут сети в Ильмень-озеро, я и брошу в них рыбу-чудо золотое перо.
Обрадовался Садко, поблагодарил царя Водяника и пошел в Новгород. Стал он в Новгороде на площади, закричал зычным голосом:
— Много вы на пиру наедаетесь, много на пиру напиваетесь, всякими богатствами хвастаетесь, а не знаете, что чудо есть в Ильмень-озере! Плавает в озере рыба с золотым пером!
Набежали люди торговые, заспорили:
— Что ты врешь, гусляр, выдумываешь? Не бывало на свете такой рыбины, нет ее и в Ильмени.
А Садко их раззадоривает:
— Ну, так бейтесь со мной о великий заклад: за ложу я вам свою голову, а вы мне лавки с красными товарами, с миткалями, с парчами, с сукнами!
Ударились с ним три купца об заклад.
Взяли они шелковый невод, пошли толпой к Ильмень-озеру. Закинули невод — всколебалось озеро… Вытащили невод — в нем чудо-рыба с золотым пером!
Отдали купцы Садко девять лавок с товарами красными, с миткалями, с парчами, с сукнами.
Стал Садко торговать, и повалило ему счастье: с каждым днем Садко богаче живет. Выстроил себе па латы белокаменные, завел сундуки с платьем цветным, камнями драгоценными. Стал пиры заводить, на них гусляров зазывать.
Зазнался Садко, зачванился. Стал по городу ходить, никому не кланяться.
Раз созвал он к себе на великий пир посадских людей, бояр да богатых гостей.
Стал Садко своим богатством хвастаться:
— У меня бессчетна казна, я скупить могу весь Новгород, все товары новгородские, торговать вам станет нечем.
Словили его гости на слове, ударились с ним об заклад, чтоб он выкупил все товары новгородские. А заклад положили сорок тысячей!
Вот ранним-рано поутру поднялся Садко, разбудил всех своих слуг и прислужников, роздал им без счету золотой казны и послал скупать товары новгородские.
Сам Садко пошел к вечеру поглядеть на Новгород и видит — все рынки пусты, все лавки пусты, на пристанях корабельных хоть пляс пляши, даже у горшечников одни черепки остались. Не найти в Новгороде ни веревочки, ни ниточки. Не найти в Новгороде то вару ни на денежку, ни на малую полушечку.
Загордился Садко, обрадовался, думал, что взял заклад.
А на другой день пошел в гостиный двор, смотрит — лавки полным-полны товарами красными, на рынках торг шумит, на пристанях бочкам счету нет, от тюков настилы ломятся. Даже горшечники новые горшки навезли.
Задумался тут Садко, образумился:
«Не осилить мне, видно, Великого Новгорода, од ному над народом верх не взять. Я скуплю товары новгородские, подоспеют товары московские. Руки у людей не в карманах лежат — работают. За ночь новые ткани наткут, новые крендели напекут. Надо мне отдавать заклад в сорок тысячей».
С той поры не спорил Садко с Новгородом. Отдал Садко денежки, надо ему снова добро наживать.
Вот построил Садко тридцать кораблей, тридцать кораблей изукрашенных. У них бока выведены по-звериному, корма выточена по-гусиному, а нос по-орлиному, вместо глаз вставлено по яхонту.
Нагрузил он корабли товарами и поплыл в страны заморские.
Тридцать кораблей что гуси плывут, а один корабль как сокол летит,- то корабль самого Садко. Вдруг налетела буря грозная, расходилось, расшумелось синее море, волной корабли бьет, ветром паруса рвет, словно ветки, мачты гнет.
Собрались корабельщики к Садко на корабль:
— Что нам делать, Садко, как беду избыть? Говорит им Садко:
Поставить книжку к себе на полку