Перстень рыбака. Сельма Лагерлёф
Поставить книжку к себе на полку
Священнослужители решили противоборствовать шторму и морю. Они распахнули главные ворота собора, и длинная процессия вышла из церкви. Впереди несли крест, затем шли верующие со свечами, шествие же замыкали те, кто нес знамя Святого Марка и священную просвиру. Но шторм не покорился. Напротив, казалось, он разыгрался еще пуще прежнего. Он валил наземь тех, кто нес крест, тушил свечи и забросил балдахин, прикрывавший просвиру, на крышу Дворца дожей. С превеликим трудом удалось спасти знамя Святого Марка с изображением крылатого льва, которое чуть не унес вихрь.
Увидев все это, Чекко, громко стеная, стал пробираться к своей лодке. Весь день пролежал он на берегу, хотя его захлестывали волны и чуть не унесли в море. Весь день он был погружен в нескончаемые молитвы, обращенные к Богу и Святому Марку. Он понял, что судьба всего города зависела ныне от его молитв.
Не многие отваживались выйти из дома в тот день, однако кое-кто добрался все-таки до набережной, проклиная непогоду. Только и разговоров было об ущербе, причиненном штормом. Видно было, как рушились дома на отдаленном острове Мурано; весь этот пологий остров оказался под водой. А здесь, на острове Риальто, тоже развалилось несколько домов.
Шторм продолжал свирепствовать целый день с неослабевающей силой. Несмотря на то, что площадь Пьяцетта возле пристани и площадь Сан-Марко уже покрылись водою, к вечеру здесь собралась большая толпа. Люди боялись оставаться в своих домах, которые ходуном ходили на сваях. Стенания людей, дрожавших от страха, смешивались с мольбами о помощи тех, кого смывало в море. Жилища многих оказались под водой, и дети захлебывались в своих колыбелях. Некоторые дома рушились прямо в воду, и под их обломками гибли старики и больные.
Чекко продолжал стоять и вымаливать прощение у Святого Марка. Ах, нельзя же так наказывать рыбака за пустяки! Не может же Святой Марк из-за него стать таким беспомощным! Пусть Святой Марк позволит дьяволам утащить его вместе с лодкой. Да и что с ним, в самом деле, церемониться! Не наказывать же из-за него весь город!
— Мои сыновья… — обратился Чекко к Святому Марку. — Тут уж не до моих детей, когда дело идет о целой Венеции! Я не пожалел бы сына даже за каждую черепицу с крыши, которую ветер сдувает в канал, если бы такой ценой я мог бы спасти город. О, Святой Марк, любой маленький камень Венеции мне дорог точно так же, как и мой родной сын!
Временами он видел ужасные сцены. То это была громадная галера, которую сорвало с якоря и несло к берегу. А потом бросило прямо на сваи набережной, и она билась о них головой дракона, украшавшей ее форштевень, словно таранила вражеский корабль. Удар следовал за ударом с такой ужасной силой, что галера тотчас раскололась. Вода устремилась в пробоины, трещины раздались, и величественный корабль распался на части. Все это время Чекко видел, как на палубе, не желая покидать корабль, оставались капитан и несколько матросов. Там они и встретили смерть, не сделав ни единой попытки спастись.
Но вот наступила вторая ночь, а молитвы Чекко все еще не дошли до Господа Бога.
— Накажи меня одного, Святой Марк! — просил Чекко. — Это сверх всяких сил, если из-за одного человека должны страдать другие. Нашли на меня твоего льва, чтобы он растерзал меня, я не испугаюсь. Что мне сделать для города? Я готов на любую жертву ради него.
В тот миг, когда Чекко произносил эти слова, он бросил взгляд в сторону Пьяцетты, и ему почудилось, что большой лев на одной из гранитных колонн исчез. Неужто Святой Марк допустил, чтобы ветер свалил его льва на землю. Чекко заплакал. Он почти отчаялся спасти Венецию.
Пока он вот так лежал на набережной, его мучили разные видения и слышались все время голоса. Вокруг него кричали и бесновались демоны. Он слышал, как они, прыгая на прибрежные сваи, шипели, словно дикие звери. Но что ему до них, когда гибла Венеция.
Тут он услышал над головой удары могучих крыльев, и у него от страха замерло сердце. Ну конечно же, это прилетел крылатый лев Святого Марка. Лев смещался то туда, то сюда, и Чекко вроде бы видел его и в то же время не видел. Но вот ему показалось, что лев затаился, спустившись на набережную Рива дельи Скиавони, где находился и сам Чекко. Испуганный Чекко хотел было прыгнуть в море, но совладал с собой и остался сидеть на месте. Видно, это его искал лев. Только бы спасти Венецию, и пусть тогда Святой Марк отомстит ему.
Лев приближался к нему ползком, будто кошка. Чекко увидел, как он, сжавшись, приготовился к прыжку. Зверь захлопал крыльями, и его огромные глаза, сверкавшие словно два рубина, превратились в две узкие щели.
У старого рыбака пробудилось желание влезть в лодку и укрыться в безопасном месте под аркой моста, но он совладал с собой и остался сидеть на месте.
В тот же миг возле него вырос высокий почтенный господин.
— Добрый вечер, Чекко! — сказал он. — Бери свою лодку и вези меня на остров Сан-Джорджо Маджоре.
— Ладно, — ответил старик, — одну минуточку, сеньор.
Чекко словно очнулся от кошмарного сна. Лев исчез, а этот господин, оказывается, знал его, хотя Чекко не мог припомнить, чтобы он прежде встречал его. Старик прямо-таки обрадовался обществу почтенного господина. Спало невыносимое напряжение и предчувствие беды, довлевшие над ним после его ссоры со Святым Марком. Что же касается поездки на остров, то он ни секунды не сомневался, что из этой поездки ничего не выйдет.
«Нам не спустить даже лодку на воду», — подумал он.
Однако господин, стоявший подле него, внушал такое уважение к себе, что ему захотелось сделать для него все возможное и невозможное. Чекко все-таки удалось спустить лодку на воду. Он помог незнакомцу сесть в лодку, а сам взялся за весла.
Поставить книжку к себе на полку