Джек и бобовый стебель
Поставить книжку к себе на полку
— О, прошу вас, — воскликнул бедняжка Джек, — дайте мне хоть немножко еды! Я уже два дня ничего не ел. И мне всё равно, как умереть — с голоду или на вертеле.
Пожалела великанша Джека, пригласила на кухню, дала ломоть хлеба, кусок сыра и кувшин молока. Не успел Джек справиться с едой, как слышит: бух-бух-бух — шагает великан в сенях, так что дом трясётся.
— Боже мой, никак муженёк вернулся! — воскликнула жена огра. — Прыгай скорее сюда! — И спрятала Джека под печку.
В этот миг в кухню вошёл великан, какого и вообразить себе трудно; на поясе три телёнка висят, связаны за ноги. Бросил огр их на пол и говорит:
Ох-ох! Ух-ух!
Чую человечий дух!
Мёртвый ты иль не совсем,
Все равно тебя я съем!
— Не болтай глупости! — сказала ему жена. — Ты, видно, уже совсем спишь.
И стала готовить ему на ужин телятину. Ходит по кухне туда-сюда и заглянула незаметно под печку. А Джек там ни живой ни мёртвый от страха. Хотел наружу выскочить, а она ему не велит.
— Подожди, — говорит, — пока муж уснёт. Огры всегда после еды спят.
Изжарилась телятина, поел огр, подошёл к огромному сундуку, достал оттуда большой мешок с золотом и начал считать. Считает, а сам носом клюет; и скоро захрапел так, что дом зашатался.
Услышал Джек его храп, вылез из-под печки, идёт мимо огра на цыпочках, а у того на коленях мешок с золотом. Взял Джек мешок тихонько, взвалил на спину, вышел из дому и бегом по знакомой тропе обратно.
Добежал до бобовой лесенки, глянул вниз — земля облаками затянута; бросил он всё-таки мешок с золотом за край неба и попал точно в огород своей матушки, а сам стал по лесенке спускаться. Ох и длинный был спуск! Долго ли, коротко ли, добрался наконец до дому, рассказал матушке про свои приключения и отдал ей мешок с золотом.
Обрадовалась матушка — не умрут теперь они с голоду. Одно плохо: узнал Джек про отца, спустится теперь огр с неба и сожрёт их обоих.
Немного погодя решил Джек опять лезть на небо по бобовой лесенке, надо ведь за отца отомстить. Переоделся, так что родная мать не узнала, и полез. Долго ли, коротко ли, вот уж он и на небе; пошёл по знакомой тропе к дому, где огр живёт. Вышла на крыльцо великанша и не признала Джека.
— Доброе утро, госпожа, — поздоровался он вежливо. — Будьте так добры, покормите меня.
— Уходи скорее отсюда, парень, — сказала великанша. — Вот вернётся мой муж и съест тебя!
Но от Джека так просто не отделаешься. Сначала великанша и слышать ничего не хотела, но он так жалобно просил хоть корочку хлеба, что великанша не выдержала и пустила его в дом; дала ему, как тогда, хлеба, сыру и кувшин молока. Только Джек стал есть, опять огр затопал в сенях, так что дом затрясся. Спрятала великанша Джека под печку, как в прошлый раз.
Опять говорит огр, что чует человечий дух, опять жена отвечает, что поблазнило (показалось) ему. На этот раз принёс великан с охоты быков. Стала жена огра готовить обед, и скоро на кухне вкусно запахло жареным.
Поел огр и говорит жене:
— Принеси мне мою курочку, что несёт золотые яйца.
Принесла жена курочку. А Джек из-под печки за ними подглядывает. Велит огр курице:
— Несись!
Курица и снесла ему золотое яичко. Оно так и вспыхнуло на солнце. Подождал Джек, пока людоед захрапит, выскочил из-под печки, схватил курицу и наутёк. Да не тут-то было. Только дверь открыл — курица как закудахчет! У Джека сердце в пятки ушло, но людоед не проснулся, только крикнул впросонках:
— Жена, что ты там делаешь с моей курицей?
Джек, само собой, не стал дожидаться, что жена огру ответит. Пустился во весь опор по тропинке, добежал до бобовой лесенки и спустился как можно быстрее.
Пришёл домой, показал матери чудесную курочку, велел ей нестись, она и снесла золотое яичко, как будто её огр попросил.
Может, ты думаешь, что Джек на этом угомонился? Ничуть не бывало. Он ненавидел огра и решил во что бы то ни стало отомстить ему за отца.
Встал он однажды пораньше и, не сказавшись, опять на небо полез. Лезет, лезет по бобовой лесенке, вот наконец и небо. Пошёл по знакомой тропе, дошёл до дома, где огр жил, и спрятался за скалой. А великанша как раз по воду пошла с огромной бадьёй. Воспользовался Джек случаем, вбежал в дом и спрятался, но не под печку, а в большой медный котёл.
Недолго пришлось ему в котле ждать. Входит в дом великан, за ним его жена с бадьей. Стал огр вертеть головой и принюхиваться:
Ох-ох! Ух-ух!
Чую человечий дух!
Мёртвый ты иль не совсем,
Всё равно тебя я съем!
— Эй, жена, человечьим духом пахнет. Говорю тебе, пахнет.
— Вот ведь напасть, — отвечает жена. — Эти мальчишки — сущее бедствие. Один у нас мешок с золотом украл, другой — твою любимую курицу. Если этот из их же компании, наверняка под печку спрятался.
Заглянули под печку, а догадливый Джек сидит в медном котле и помалкивает. Стали великаны искать его по всему дому. Устала жена, запыхалась и говорит огру:
— Вечно ты своё «ох-ох! ух-ух!». Видишь сам — никого нет.
Поискали ещё немного. Махнул наконец огр рукой и сел обедать. Поднёс ко рту ломоть хлеба — нет, невозможно есть, человечьим духом так и разит. Выскочил он из-за стола, все буфеты обшарил, все кладовки — никого! А в медный котёл не догадался заглянуть. Сел опять за стол, поел и кричит:
— Жена, неси мою золотую лютню!
Принесла ему великанша золотую лютню; блестит лютня так ярко, всю кухню золотым светом озаряет. Велит ей огр:
— Пой!
И запела лютня, да так нежно, так сладко; слушал огр, слушал и уснул.
Поставить книжку к себе на полку