Праздник непослушания. Сказочная повесть Сергея Владимировича Михалкова
Поставить книжку к себе на полку
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
И всё-таки у Пистолетика оказалось больше фантазии и выдумки. Его папа, доктор Ухогорлонос, был самым мирным человеком в городе — лечил взрослых и детей от ангины и воспаления среднего уха, — но сам Пистолетик хотел стать офицером, и поэтому он, командуя своими братьями и сестрами, на всех заборах изобразил бой: танки шли в наступление, самолёты сбрасывали бомбы, пушки стреляли, ракеты летели, раненые падали, корабли взрывались и разламывались на две половинки… И всё это было сперва нарисовано углем, а потом раскрашено красками, синей и зелёной, которые Ухогорлоносики откуда-то притащили в ведёрках и жестяных банках.
Репка и Турнепка появились на улице как раз в тот момент, когда Пистолетик, закусив губу, дорисовывал горящий танк противника.
— Можно и нам где-нибудь порисовать? — вежливо попросил Репка.
— На другой улице! — сухо ответил Пистолетик и, обмакнув кисть в банку с красной краской, изобразил огонь, охвативший башню танка.
— Жадина-говядина! — прошептала Турнепка.
И они перешли на другую сторону улицы.
Таракашки оказались более гостеприимными. Они знали, что дедушка у близнецов настоящий художник, и потому потеснились и дали Репке место у витрины мебельного магазина. Вся витрина была уже разрисована. Остался лишь небольшой чистый кусочек стекла в правом нижнем углу.
Репка окунул кисточку в ведёрко с синей краской и очень быстро нарисовал на стекле синего кота.
— Сделай ему зелёные глаза! — попросила Турнепка.
Одна из Таракашек протянула Репке тюбик с краской, и синий кот тут же блеснул зелёными зрачками.
— Репка, смотри! Смотри Пупсик! — неожиданно закричала Турнепка и схватила брата за руку.
Преследуемый запахом ненавистной ему масляной краски, по улице большими прыжками удирал подальше от детей кот Пупсик, один раз уже побывавший в химической чистке, чудом вернувшей ему первоначальный цвет.
Фантик свернул за угол и оказался на улице Мушкетёров. То, что он увидел, ошеломило его. Это была уже не улица, а самая настоящая Выставка детских рисунков. Только эту выставку нельзя было послать ни в одну страну, потому что рисунки можно было только смыть водой со стёкол витрин, со стен домов и заборов.
Вдоль большого забора, во всю длину которого неизвестными художниками была нарисована битва, ходила девочка и, время от времени ковыряя в носу, внимательно рассматривала картину сражения.
Фантик подъехал.
— А ты можешь так нарисовать? — спросила вдруг у Фантика девочка.
— Нет! — чистосердечно признался Фантик.
— Я тоже так думаю. Пойдём посмотрим!
— Что? Куда? — не понял Фантик.
— На другую улицу. Они теперь там рисуют… Я сяду к тебе на багажник. Меня зовут Косточкой, потому что я однажды подавилась сливовой косточкой, и если бы не Пистолетикин папа, то ой-ой-ой что бы случилось…
Не успел Фантик открыть рот, как девочка вскарабкалась на багажник велосипеда, — и они уже ехали.
На другой улице никого не было. На третьей тоже.
— Фантики…
Фантику послышалось, что его окликнули.
— Фантики! — повторила девочка за его спиной и показала на разноцветные конфетные бумажки, устилающие улицу. — Знаешь, лучше поехали к ним домой! Сейчас налево, потом прямо, потом немножко вбок, а там уже совсем недалеко, за вторым углом…
Фантик опять ничего не ответил и нажал на педали. Хорошо, что его ножка совсем перестала болеть!..
«Самое удивительное, — думал Фантик, крутя педалями, — то, что никто меня не узнаёт! Впрочем, на манеже цирка я появляюсь в костюме, расшитом серебряными блёстками, и в гриме. Но если бы эта Косточка знала, что её везёт не какой-то мальчишка, а взрослый человек, да ещё к тому же артист цирка, она бы от удивления слетела с багажника!» А пока Фантик решил поподробнее расспросить девочку о том, что произошло в городе.
Косточка совсем по-военному доложила обстановку.
— А тебя разве никто не бросил? Ты что, сирота? И почему ты меня расспрашиваешь, как будто ты из другого города? Стой! Стой! Мы уже приехали!..
Косточка спрыгнула с багажника.
— Здесь! Они живут в этом доме!
Из окна второго этажа валил дым.
«Пожар!» — мелькнуло сразу в голове у Фантика.
Косточка была совершенно спокойна.
— Это их окно. Они дома. Пошли… Я не знаю, как тебя зовут!..
«Придёт время — узнаешь», — подумал Фантик.
И они поднялись на второй этаж, где на двери висела медная табличка:
Доктор Ухогорлонос.
Приём взрослых
только по понедельникам
от двух до пяти часов дня.
Приём детей в любое время
дня и ночи.
В квартире царил полный ералаш.
Разукрасив с обеих сторон улицу Мушкетёров, Ухогорлоносики и Таракашки пришли к обоюдному согласию: если Пистолетик замечательно изобразил войну, то Таракашки проявили большую изобретательность в изображении животных. Кроме того, они нарисовали паровоз, который тащил за собой пятнадцать вагонов, и ещё дополнительно одного синего кота с зелёными глазами.
Придя к выводу, что никто никого не перерисовал, а значит, не победил, обе стороны решили отпраздновать необычный урок рисования на квартире Ухогорлоносиков, где они и собрались, перемазанные красками всех цветов радуги, весёлые и довольные: с самого раннего утра они творили, что хотели, и никто не сделал им ни одного замечания.
Теперь они сидели кто на чём в кабинете самого доктора и… курили! Да, да! Совершенно точно: ку-ри-ли!..
Таракан, который после проглоченного мороженого окончательно потерял голос, раздобыл где-то папиросы и ящик сигар и поровну распределил их между всеми. Себе он взял самую большую и толстую сигару, чтобы как следует «прочистить горло». Пистолетик набил табаком старую трубку отца и, лёжа на полу, дымил из неё, как паровоз.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Поставить книжку к себе на полку