Сказка об Иване-царевиче и Сером Волке
Поставить книжку к себе на полку
— Батюшка царь-государь! Сыскался похитник, схватить-то его я схватил, да удержать не удержал, из рук моих вырвалась Жар-птица, и осталось у меня только что вот это пёрышко!
Развернул платок, а оно на ладони лежит, словно само солнышко в горницу пожаловало — вся-то горница сиянием, светом залита: сверкает, искрится.
Царь от красоты такой неземной едва не обмер:
— Сослужил ты мне, сынок, службу, спасибо тебе! — сказал Ивану-царевичу. — Теперь будем думать-гадать, как Жар-птицу сыскать.
Думал, думал и в другой раз призвал сыновей:
— Дети мои милые, сыны любимые! Коли одно пёрышко её — такая красота, какова же она вся? Вы скорее коней седлайте, в путь-дорогу отправляйтесь — отыщите Жар-птицу. Кто из вас её найдёт и живую привезёт, как сказал, при жизни своей тому полцарства отдам, а умирать буду и — всё царство оставлю!
Благословил сыновей, и отправились старшие братья в дорогу.
А Иван-царевич? День прошёл, два прошло, на третий приступил он к отцу и стал его просить, уговаривать отпустить за Жар-птицей.
— Или я хуже братьев моих, или не сын я тебе?
Загрустил царь, опечалился. Жалко ему было с Иваном-царевичем расставаться. Вот он и сказал:
— Старший сын — опора, средний — надежда, а ты у меня меньшой — отрада, утеха моя. И молод ты: не знавал ещё скрежету железного, не слыхал ещё крику богатырского. Да что делать? Видно, чему быть, того не миновать… Благословляю тебя.
Оседлал Иван-царевич коня н отправился в путь-дорогу.
Ехал он, ехал, близко ли, далёко ли, низко ли, высоко ли — и приехал в чистое поле, широкое раздолье, во зелёные луга.
А в чистом поле могуч камень стоял, и на том камне написано:
«Прямо ехать — убиту быть и коня сгубить! Влево ехать — смерть принять! Вправо ехать — коня потерять!»
Думал, думал Иван-царевич, да что делать, решился: «Хоть коня лишусь, а волю отца-батюшки выполню! Жар-птицу, найду, разыщу!»
И поехал направо.
Ехал, ехал, вот и темнеть стало. То ли вечер наступил, то ли лес тёмен был, в глухой лес Иван-царевич забрался: стоят деревья высокие, стволы неохватные, ветви нависли тяжёлые…
Вдруг откуда ни возьмись появился перед ним огромный Серый Волк, выхватил из-под Ивана-царевича коня и убежал. Словно под землю провалился.
Что делать? Погоревал Иван-царевич, поплакал горько и пошёл пеший. Идёт день, идёт два, идёт три. На одиннадцатый день совсем устал. Присел на пенёчек: вперёд идти — сил нет, назад возвращаться — того хуже.
Вдруг откуда ни возьмись выскочил из лесу Серый Волк и заговорил человеческим голосом:
— Здравствуй, Иван-царевич! Что сидишь невесел, головушку повесил? Или тебе жизнь не мила? Или тебя страх одолел? Расскажи, куда путь держишь, может, я тебе помогу!
Поведал Иван-царевич Серому Волку о своей заботе, что обещался он царю Жар-птицу сыскать.
— Нелёгкую ты взял на себя задачу, — сказал Серый Волк. — Но не горюй: я тебе добра хочу и разуму научу. На меня ты садись да покрепче за шерсть держись!
Сказал так, а в другой раз повторять не пришлось. Вскочил Иван-царевич на Серого Волка, и тот быстрее ветра помчался, над землёй поднялся — выше леса стоячего, ниже облака ходячего, горы и реки промеж ног пропускал, а чистое поле хвостом выстилал.
Утро не настало, ночь не кончилась, самая тьма кругом, а Серый Волк у каменной стены остановился и говорит:
— Я своё дело сделал, теперь, Иван-царевич, твой черёд наступил. Видишь эту стену? Скорее через неё перелезь. А там сад, а в саду твой клад: в золотой клетке Жар-птица сидит. Ты её возьми, а клетку не тронь. Не то быть беде. И Жар-птицу потеряешь, и сам пропадёшь.
Поблагодарил его Иван-царевич и мигом через стену перелез. А там посреди ночи — день, посреди сада — солнце горит, не солнце горит — в золотой клетке Жар-птица сидит, пёрышками сверкает, светится!
Залюбовался Иван-царевич на её красоту, да долго любоваться не пришлось: дверцу -открыл, а Жар-птица сама к нему на руку села. Он и подумал: «А вдруг не уберегу её, пёрышки помну! Путь дальний, как повезу без клетки?»
И забыл на радостях, что ему Серый Волк наказывал.
Только клетки руками коснулся, как среди мрака чёрного, среди ночи безмолвной — трубы затрубили, колокола зазвонили, ветры зашумели, вихри засвистали, стража прибежала, схватила Ивана-царевича. Тут и царь здешних мест явился, закричал:
— Ты как смел Жар-птицу брать? Или тебе жизнь не дорога? Или и тебе в клетку захотелось?
Отвечал ему Иван-царевич:
— Повадилась Жар-птица к нам в государев сад летать, золотые яблоки воровать! Вот и послал меня, царевича, мой батюшка её сыскать и к нему привезти. Мы-то думали-гадали, голову ломали, почему бы так? А она у тебя, красота, видишь, в клетке сидит без кормушечки, без семечка!
Говорит ему царь:
Поставить книжку к себе на полку