Тимур и его команда. Повесть Аркадия Гайдара
Поставить книжку к себе на полку
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Женя и Коля стояли у калитки. Издалека показался быстро приближающийся огонь. Огонь летел прямо на них, послышался треск мотора. Ослеплённые, они зажмурились, попятились к забору, как вдруг огонь погас, мотор заглох и перед ними очутился Тимур.
— Коля, — сказал он, не здороваясь и ничего не спрашивая, — ты останешься здесь и будешь охранять спящую девчонку. Ты отвечаешь за неё перед всей нашей командой. Женя, садись. Вперёд! В Москву!
Женя вскрикнула, что было у неё силы обняла Тимура и поцеловала.
— Садись, Женя. садись! — стараясь казаться суровым, кричал Тимур. — Держись крепче! Ну, вперёд! Вперёд, двигаем!
Мотор затрещал, гудок рявкнул, и вскоре красный огонёк скрылся из глаз растерявшегося Коли.
Он постоял, поднял палку и, держа её наперевес, как ружьё, обошёл вокруг ярко освещённой дачи.
— Да, — важно шагая, бормотал он. — Эх, и тяжела ты, солдатская служба! Нет тебе покоя днём, нет и ночью!
Время подходило к трём ночи. Полковник Александров сидел у стола, на котором стоял остывший чайник и лежали обрезки колбасы, сыра и булки.
— Через полчаса я уеду, — сказал он Ольге. — Жаль, что так и не пришлось мне повидать Женьку. Оля, ты плачешь?
— Я не знаю, почему она не приехала. Мне её так жалко, она тебя так ждала. Теперь она совсем сойдёт с ума. А она и так сумасшедшая.
— Оля, — вставая, сказал отец, — я не знаю, я не верю, чтобы Женька могла попасть в плохую компанию, чтобы её испортили, чтобы ею командовали. Нет! Не такой у неё характер.
— Ну вот! — огорчилась Ольга. — Ты ей только об этом скажи. Она и так заладила, что характер у неё такой же, как у тебя. А чего там такой! Она залезла на крышу, спустила через трубу верёвку. Я хочу взять утюг, а он прыгает кверху. Папа, когда ты уезжал, у неё было четыре платья. Два — уже тряпки. Из третьего она выросла, одно я ей носить пока не даю. А три новых я ей сама сшила. Но всё на ней так и горит. Вечно она в синяках, в царапинах. А она, конечно, подойдёт, губы бантиком сложит, глаза голубые вытаращит. Ну конечно, все думают — цветок, а не девочка. А пойди-ка. Ого! Цветок! Тронешь и обожжёшься. Папа, ты не выдумывай, что у неё такой же, как у тебя, характер. Ей только об этом скажи! Она три дня на трубе плясать будет.
— Ладно, — обнимая Ольгу, согласился отец. — Я ей скажу. Я ей напишу. Ну и ты, Оля, не жми на неё очень. Ты скажи ей, что я её люблю и помню, что мы вернёмся скоро и что ей обо мне нельзя плакать, потому что она дочь командира.
— Всё равно будет, — прижимаясь к отцу, сказала Ольга. — И я дочь командира. И я буду тоже.
Отец посмотрел на часы, подошёл к зеркалу, надел ремень и стал одёргивать гимнастёрку. Вдруг наружная дверь хлопнула. Раздвинулась портьера. И, как-то угловато сдвинув плечи, точно приготовившись к прыжку, появилась Женя.
Но, вместо того чтобы вскрикнуть, подбежать, прыгнуть, она бесшумно, быстро подошла и молча спрятала лицо на груди отца. Лоб её был забрызган грязью, помятое платье в пятнах. И Ольга в страхе спросила:
— Женя, ты откуда? Как ты сюда попала?
Не поворачивая головы, Женя отмахнулась кистью руки, и это означало: «Погоди!.. Отстань!.. Не спрашивай!..»
Отец взял Женю на руки, сел на диван, посадил её к себе на колени. Он заглянул ей в лицо и вытер ладонью её запачканный лоб.
— Да, хорошо! Ты молодец человек, Женя!
— Но ты вся в грязи, лицо чёрное! Как ты сюда попала? — опять спросила Ольга.
Женя показала ей на портьеру, и Ольга увидела Тимура.
Он снимал кожаные автомобильные краги. Висок его был измазан жёлтым маслом. У него было влажное, усталое лицо честно выполнившего своё дело рабочего человека. Здороваясь со всеми, он наклонил голову.
— Папа! — вскакивая с колен отца и подбегая к Тимуру, сказала Женя. — Ты никому не верь! Они ничего не знают. Это Тимур — мой очень хороший товарищ.
Отец встал и, не раздумывая, пожал Тимуру руку. Быстрая и торжествующая улыбка скользнула по лицу Жени — одно мгновение испытующе глядела она на Ольгу. И та, растерявшаяся, всё ещё недоумевающая, подошла к Тимуру:
— Ну… тогда здравствуй…
Вскоре часы пробили три.
— Папа, — испугалась Женя, — ты уже встаёшь? Наши часы спешат.
— Нет, Женя, это точно.
— Папа, и твои часы спешат тоже. — Она подбежала к телефону, набрала «время», и из трубки донёсся ровный металлический голос: — Три часа четыре минуты!
Женя взглянула на стену и со вздохом сказала:
— Наши спешат, но только на одну минуту. Папа, возьми нас с собой на вокзал, мы тебя проводим до поезда!
— Нет, Женя, нельзя. Мне там будет некогда.
— Почему? Папа, ведь у тебя билет уже есть?
— Есть.
— В мягком?
— В мягком.
— Ох, как и я хотела бы с тобой поехать далеко-далеко в мягком!..
И вот не вокзал, а какая-то станция, похожая на подмосковную товарную, пожалуй, на Сортировочную. Пути, стрелки, составы, вагоны. Людей не видно. На линии стоит бронепоезд. Приоткрылось железное окно, мелькнуло и скрылось озарённое пламенем лицо машиниста. На платформе в кожаном пальто стоит отец Жени — полковник Александров. Подходит лейтенант, козыряет и спрашивает:
— Товарищ командир, разрешите отправляться?
— Да! — Полковник смотрит на часы: три часа пятьдесят три минуты. — Приказано отправляться в три часа пятьдесят три минуты.
Полковник Александров подходит к вагону и смотрит. Светает, но в тучах небо. Он берётся за влажные поручни. Перед ним открывается тяжёлая дверь. И, поставив ногу на ступеньку, улыбнувшись, он сам себя спрашивает:
— В мягком?
— Да! В мягком…
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Поставить книжку к себе на полку